Они всегда все решения принимали вместе, то были одинаковые решения, но к ведущему всё приплывало чуть-чуть раньше.

Он и сейчас чувствовал, что запаздывает.

Стали бить часы, одни за другими, так, как они захотели с братом. Ему пришло на ум — не остановить ли часы, вместо того чтобы завешивать зеркала черным, но он медлил, спрашивая себя, не будет ли это предательством, уступкой одинокому горю. Тут брат издалека сказал ему: «Пусть часы идут». Он обрадовался, лег спать, не раздеваясь, на диванчике брата, уснул без сновидений, проснулся от холода ни свет ни заря, подумал: всё, отдам коллекцию в Русский музей, не хочу, чтобы она была тут моей, пусть там будет нашей. «Хорошо!» — подтвердил ведущий издалека.

Когда он позвонил в музей после похорон брата, он слушал себя со стороны, не дрогнет ли голос, когда придется выговорить «я хочу передать» вместо «мы хотим», но голос не дрогнул, брат откуда-то молча похвалил его.

В тот же день ему отзвонили оба незваных гостя, один утром, другой вечером, два одинаковых разговора, словно и они были какие-то антиблизнецы из некоего антимира. Обоим, само собой, понадобилась табакерка с зеленой мартышкой: уступите ее, вы видите, ваш брат ушел, и вы уйдете, вы старый человек, что же вы так упрямитесь? Он хотел сказать: можно подумать, что вы бессмертны, — но не стал тратить слов, сказал только: «Я передаю наше собрание в музей, всю коллекцию целиком». В музее, услышал он в ответ, найдутся люди посговорчивее вас, все равно табакерка будет моя. Он положил трубку после второго звонка, отключил телефон, подумал, сказал: «Не будет. Мы не согласны. Ни я — тут, ни он — там». Брат опять похвалил его. Он пошел на кухню, бывшую реставрационной мастерской на двоих, взял скальпель.

Не спеша достал он пакетную табакерку с полки из-за застекленной дверцы шкафа.

Всякий раз, открыв табакерку, он поражался, как сверкает мельчайшей огранки бликами взгляд маленькой мартышки, она не сводила с него глаз, сидя на подоконнике давно исчезнувшего дворца, а за окном внизу катил саночки свои мужичок с ноготок лет четырех.

Точно впервые, на донышке прочел он: «Споминай обо мне», — голосом брата прочел. А потом вслух, своим, обращаясь туда, к брату.

— О пребывании д’Эона в Санкт-Петербурге, — сказал Шарабан, — написано в романе Пикуля «Пером и шпагой». Надо же, только что в голову пришло: «перо и шпага», в сущности, то же, что «слово и дело».

— Спасибо за перевод с русского на русский, — усмехнулся Лузин.

— Между прочим, одно из моих прозвищ — Моноглот. В отличие от полиглота, я переводил именно с русского на русский: с матерного на разговорный, с высокого штиля на блатарский, с арго на литературный, ну, и тэ дэ. Как я понимаю, в книжке нашей дальше идут вклейки оглавления из биографии шевалье, изданной в Брюсселе в год смерти Пушкина. Автор той инкунабулы, некто Гайярде, основывался на длинной автобиографии д’Эона, многотомной, как последующие исследователи считают, сочиненной, невероятной, на энное количество процентов состоящей из вранья и являющейся посему натуральным литературным трудом. Итак:

ГЛАВА XII

Физиологические особенности мужчины и женщины, или чем изменник отличается от изменницы — София-Шарлотта настойчиво просит императрицу Елизавету Петровну прислать к ее двору фрейлину Надежду Штейн. — Шевалье д’Эон возвращается во Францию и расстается с женской одеждой. — Ветрянка. — Первое письмо маркиза Лопиталь, посвященное Terza Gamba. — Шевалье д’Эон на службе в армии Верхнего Рейна. — Его привязанность к семье Броглио. — Волнение и тревога о Надежде Штейн. — Письмо г. Пуассонье, врача Елизаветы. — Исчезновение Надежды. — Догадки и предположения на этот счет. — Отчаяние и подвиги шевалье д’Эона. — Он ранен. — Экстер, Ультропп, Мейнлосс и Остервик. — Неожиданное замужество Софии-Шарлотты Мекленбург-Стрелицкой. — Политические причины этого брачного союза. — Лорд Бьют и король Георг III. — Шевалье д’Эон уезжает инкогнито в Англию. — София-Шарлотта, королева, снова требует фрейлину Надежду Штейн. — Второе письмо маркиза Лопиталя по поводу Terza Gamba. — Смерть императрицы Елизаветы Петровны. — Письмо императрицы Екатерины II королеве Софии-Шарлотте. — Тайна, связанная с рождением Георга IV, короля Англии.

ГЛАВА XVII

[…] — Безразличие Людовика XV. — Смерть мадам де Помпадур. — Граф Броглио возвращается. — Он забывает о шевалье д’Эоне. — Что приводит последнего в отчаяние. — Соблазны, связанные с королевой английской. — Просьба к герцогу Шуазелю о прекращении службы во Франции. — Молчание вместо ответа. — Возмущенный, он заявляет Людовику XV о своих правах через монаха и господина Терсье. — Возможные пагубные последствия гипотетического оправдания. — Кабинет, подобный бочонку с порохом. — Отель де Франс и городские матросы. — Испуганный Людовик XV посылает эмиссара в Лондон. — Шевалье д’Эон забывает всё при первых словах короля. — Записка, которую он ему пишет. — Великий тайный проект. — Граф де Герши снова пытается схватить своего соперника. — Этот последний просит совета у главных персонажей Англии. — Ответ Вильяма Пита (лорда Четэма). — Стратегические меры шевалье д’Эона. — Ночные дозоры. — Он позволяет осудить себя заочно как пасквилянта.

ГЛАВА XVIII

Внезапное откровение Трейссака де Вержи. — Начало его взаимоотношений с графом де Герши. — Навязанная роль. — Граф д’Арженталь и Мармонтель. — Желудок и совесть. — Кинжал и вексель. — «Я не убийца». — Узник долговой тюрьмы. — Радость, доставленная д’Эону признанием де Вержи. — Симпатическое письмо графу Броглио. — Вопросы и упреки. — Уловка Людовика XV, позволяющая не высказывать своего мнения. — Страх графа де Герши. — Способ, изобретенный английскими министрами, чтобы выдать ему шевалье д’Эона. — Дом окружен. — Полицейские агенты Софии-Шарлотты. — Анонимное письмо и лорд Мэнсфилд. — Обращение к герцогам Йоркскому и Кумберлендскому, деверям королевы. — Граф де Герши обвинен в попытке отравления и убийства. — Индикт, произнесенный судьями Олд-бейли против графа де Герши. — Его шталмейстер спасается бегством. — Французский посол взывает о помощи к английскому королю. — Постановление о Noli prosequi, исходящее от последнего. — Граф де Герши вынужден покинуть Англию и свое посольство. — Его отчаяние. — Скупец превращается в мота. — Подлые выпады против матери д’Эона. — Негодование и месть последнего. — Он публикует свое письмо графу де Герши. — Смерть графа. — Сын де Герши у могилы отца.

ГЛАВА XIX

Людовик XV выказывает наконец свою манеру размышлять. — Благодарность в виде аутентичного автографа, адресованного им шевалье д’Эону. — Буриданов осел. — Блистательные предложения от английского правительства шевалье д’Эону. — Он отвергает их. — Его политические письма графу Броглио. — Разоблачения знаменитого Уилкса. — Американская война. — Уильям Питт в парламенте. — Пророк под одеялом в ночном колпаке. — Король Англии и бутылка рома. — Лорд Бьют и Стюарты. — Внутренний вид двора Сент-Джеймса. — Граф де Гиннес, обворованный своим секретарем. — История милорда и миледи Кревен. — Военная хитрость и героическая преданность графа де Гиннеса. — Лорд, его жена и его любовница. — Новый Деций. — Затворница и семь псалмов Давида. — Письмо графа Гиннеса. — Осужденный супруг.