Д о л о р о з а. Осмелюсь довести до вашего сведения, сеньорита, что скоро вас придет приветствовать сеньор жених. Хорошо бы вам поторопиться.

Д у л ь с и н е я. Черта с два тут справишься со всеми этими пуговицами, хоть они и алмазные! Иди сюда, милочка! (Втаскивает Долорозу за ширму.) Ой, щекотно!

Свет в комнате Дульсинеи гаснет, освещается комната Лусинды. Д о н - К и х о т  все еще стоит на коленях, прильнув ухом к двери. Входит  Л у с и н д а  с подносом, уставленным холодной закуской, ласково трогает рыцаря за плечо.

Д о н - К и х о т (вздрагивает). Я был на небесах, ты вернула меня на землю! (Поднимается на ноги, стряхивает пыль с колен.)

Л у с и н д а. Не сердитесь, сеньор! Думаю, вам в самый раз закусить. Даже если душа парит. Посмотрите на меня, какая я легкая, как птичка, вот-вот вспорхну и полечу! Но и я ем. Вот, пожалуйста…

Д о н - К и х о т (садится на кровать, берет поднос). Надеюсь, в этом нет чеснока и других вульгарных приправ?

Л у с и н д а. Только ароматные пряности, сеньор рыцарь, доставленные из заморских стран судами именитого Кортеса{61}.

Д о н - К и х о т. Потому что очень скоро, через несколько мгновений, я буду беседовать с Дульсинеей.

Л у с и н д а. Будьте осторожны, сеньор рыцарь! Будьте очень осторожны!

Д о н - К и х о т. Зачем ты это мне говоришь? Почему я должен быть осторожен?

Л у с и н д а. Тут, в замке, уже есть один из таких, как ваша милость. Под вашим именем, сеньор рыцарь, он позорит вашу честь!

Д о н - К и х о т (крикливо). Ка-ка-как? Какой-то обманщик? Вор? Скоморох? Наглый подражатель?

Л у с и н д а. И светлейший герцог осыпает его почестями, подобающими вам, истинному рыцарю.

Д о н - К и х о т (начавший уже грызть куриную ножку, кладет ее обратно). Подобающими мне? А откуда тебе известно, девушка, что я и есть настоящий?

Л у с и н д а. Сама не знаю… Чувствую… сердцем чувствую.

Д о н - К и х о т. Настоящий! Да, но кто может нас рассудить? Кто представит доказательства подлинности того и другого? Какое зерцало отразит истину? У одного человека только два глаза, два уха, одно сердце и так далее. А у толпы много глаз, много ушей, но разве толпа никогда не ошибается? Кто подтвердит, что я — это я? Бывает, обманщику верят скорее, чем настоящему рыцарю. Хорошо придуманная ложь, заимствованная понемножку отовсюду, может показаться достовернее неуклюжей правды. Не бойся, Лусинда, я действительно настоящий, и моя рыцарская честь велит мне победить непобедимое, доказать невозможное: что Дон-Кихот есть Дон-Кихот. (Жадно ест.)

В комнате Лусинды свет гаснет, в комнате Дульсинеи зажигается. Д у л ь с и н е я  стоит, окруженная  д у э н ь я м и. На ней нарядное ярко-зеленое шелковое платье, драгоценное ожерелье обвивает шею. Из-под подола чуть видны ножки в зелено-черных туфельках. Она очень хороша, эта тобосская крестьяночка, ставшая знатной дамой, полная статная брюнетка, пропорционально сложенная, с пышными прекрасными волосами. Хотя Дульсинея, а в действительности Альдонса Лоренсо, и постарела, но в ней еще много женского обаяния.

Д о л о р о з а. Вот вы и готовы, донья. Сеньорита Дульсинея очарует благородного рыцаря.

Д у л ь с и н е я. Думаешь, я его соблазню?

Д о л о р о з а (проводит рукой по платью Дульсинеи). Ах, эти холмы и долины! А в глазах сеньориты восходит сейчас луна!

Входит  п а ж.

П а ж (смущенно докладывает). Дон-Кихот Ламанчский!

Входит Л ж е - Д о н - К и х о т. Дульсинея прихорашивается, дуэньи встречают его аплодисментами. На нем шелковый ярко-зеленый плащ до пола, на голове таз цирюльника — Мамбринов шлем. Лже-Дон-Кихот делает шаг вперед, низко кланяется. По знаку Долорозы дуэньи с ней вместе, пятясь и делая реверансы, уходят. На сцене остаются пленительная красавица и обманщик. Долгая пауза.

Д у л ь с и н е я. Поднимите лицо, сеньор кабальеро, а то, не дай бог, судорогой шею сведет.

Л ж е - Д о н - К и х о т. Вы все еще, обожаемая госпожа, под властью волшебных чар?

Д у л ь с и н е я. Послушайте, рыцарь! Вот уже много лет вы позорите меня, шлете ко мне незнакомцев, уши прожужжали всякими россказнями, а мне только краснеть остается. Человек вы зрелый, темечко у вас должно было давно зарасти.

Л ж е - Д о н - К и х о т. Тысячекратная награда моей верности, что я наконец вижу тебя, прекраснейший цветок Монтьельской равнины. У меня даже в глазах зарябило!

Д у л ь с и н е я. Откровенно говоря, не понимаю я герцога, не лезет мне в голову, ради чего он решил такому пугалу — покорно прошу на меня не обижаться, — как ваша милость, приемы да праздники устраивать, столько денег расходовать, за которые у нас в Тобосо можно целое стадо свиней купить.

Л ж е - Д о н - К и х о т. О, девственная красота! Хотелось бы мне, чтоб ты испытала силу моих объятий!

Д у л ь с и н е я. Вот-те и раз! Девственная красота! Тогда извольте объяснить мне, как попали ко мне сиротинки, один от первого моего законного мужа, другой от второго — упокой их и того и другого, господи! А ребята мои уже большенькие, по нескольку мер одной муки за месяц съедают!

Л ж е - Д о н - К и х о т (испуганно озирается по сторонам). Два мужа и двое детей? Не кричите об этом так громко! Ведь если старик… я хочу сказать, герцог узнает такое, тут же и конец нашему везению, и моему и вашему!

Д у л ь с и н е я. Какому везению? Думаете, я хоть что-нибудь из вашей болтовни понимаю?

Л ж е - Д о н - К и х о т. Так навострите уши или промойте их, что ли, только слушайте внимательно!

Д у л ь с и н е я. Какое вы имеете право? То мелким бесом передо мной рассыпались, то вдруг заговорили, как карманщик с площади Сан Сальваторе в Севилье{62}!

Л ж е - Д о н - К и х о т (радостно). Вам приходилось бывать в Севилье, добрая женщина? На площади Сан Сальваторе? Так ведь это мои родные места!

Д у л ь с и н е я (стыдливо). Когда я еще была девушкой… Служила там в доме у одних сеньоров. Одного из моих ребят я оттуда и принесла.

Л ж е - Д о н - К и х о т. Послушайте, красавица, можно с вами начистоту?

Д у л ь с и н е я. Не разводите канитель, говорите!

Л ж е - Д о н - К и х о т. Речь идет о деньгах, не о сорняках… о золотых эскудо! Сможете себе такое именьице на них купить, красавица, что ваши сиротинки будут благословлять имя своей матери и после того, как вы в прах обратитесь.

Д у л ь с и н е я. Хоть речь идет о деньгах, не о сорняках, но слова ваши что сорняки. Все вокруг да около ходите, чем прямо сказать.

Л ж е - Д о н - К и х о т. Старый хрыч (крутит пальцем у виска) придурковат. У него не все дома. Вбил себе в голову осчастливить другого дурачка — Дон-Кихота, прочитал об его разнесчастной жизни и решил все эти несчастья исправить. Но ведь Дон-Кихот выдумка, и Дульсинея выдумка, зато герцог со своей блажью — самый что ни на есть настоящий. И деньги у него настоящие. Целые мешки золота. Хватит и на то, чтоб грешки замолить. Столько свечей святой Лючии{63} сможете поставить, это и от глазных болезней помогает, или хотя бы святому Михаилу…

Д у л ь с и н е я (глуповато). Я обычно свечи пресвятой деве покровительнице вод ставлю…

Л ж е - Д о н - К и х о т. Ну хотя бы ей… Словом, деньги эти можно добыть, если с умом взяться за дело. Герцогиня! С этой минуты ваше великолепие будет только и исключительно