— Да, — произнесла Селена и тихо всхлипнула. Дыхание ее было хриплым, но голос звучал четко и уверенно.

— Ты не будешь принадлежать никому, кроме меня, — сказала колдунья. Голос ее превратился в нечто древнее и убийственное. Комнату словно наполнил рев землетрясений и оползней, гул ледяных рек и аромат ядовитых цветов. Заклятие Хризаты звучало как злобный и душераздирающий вой псов Аида.

Вороны закаркали.

Поднялся ветер, отбросив в сторону полог. Ауд узрела тварь, склонившуюся над дочерью Клеопатры. Девочка, бледная от потери крови, вытянулась на постели. Ауд увидела оскаленные зубы Хризаты, морщинистую кожу, единственный сверкающий зеленый глаз, спутанные космы волос, красные губы.

— Я приношу это дитя в жертву Гекате! — крикнула жрица. — Я забираю ее тело ради своего собственного во имя богини!

Она разорвала грудь девочки и проникла внутрь, хотя та была еще жива. Когти погружались все глубже в детскую плоть.

Ауд подняла прялку, вокруг которой обмоталась судьба, похожая на шипастую лиану. Она ощущала присутствие Гекаты. Глупо. Она думала о Сохмет и упустила остальное.

— Геката, — прошептала Хризата, и девочка повторила имя богини. Голоса обеих сплелись в заклинание, достигая врат Аида. Цепь Гекаты натянулась, но Ауд уже тащила ее в противоположную сторону.

Лепестки взмыли над полом. Каркнули вороны.

Селена повернула залитое слезами лицо к Ауд.

— Скажи моей матери, что я не хотела покидать ее ради Рима, — пробормотала она.

В руке она сжимала серебряный ларец.

Девочка отшвырнула шкатулку, и время будто замедлилось. Углы комнаты осветились ярким светом. Птицы на балдахине взлетели, как от порыва ветра. Колдунья из Фессалии взвизгнула и прыгнула к ларцу.

Тюрьма Клеопатры вылетела в открытое окно и покатилась по двору, вымощенному камнем.

— Нет! — завопила жрица, бросаясь в окно, но опоздала. Ларчик раскрылся. Ауд выглянула наружу.

Шкатулка была пуста. Ауд в ужасе решила, что кто-то похитил ее содержимое. Неужели Клеопатру отдали Гекате? Если так, все кончено. Она совершила ужасную ошибку. Сейдкона тратила силы на души смертных, хотя ей следовало удержать Клеопатру под землей. Она предвидела возможность катастрофы, но пренебрегла ею. Верила, что Клеопатра может стать хозяйкой своей судьбы и изменить будущее.

Дворец содрогнулся. Покои и залы огласились стенаниями миллионов потерянных душ, пытающихся выбраться на поверхность. Воздух наполнился запахом асфоделей и речных вод Аида. Ауд ощутила их. Вот Лета с ее бескрайними глубинами, погружающими в забвение. Стикс, в котором текла кровь невинно убиенных. Ахеронт, полный соленых слез. Коцита, чьи волны завывали подобно скорбящим вдовам. И, наконец, Флегетон, пылающий вечным огнем.

А из серебряной шкатулки вылетела белоснежная бабочка и на мгновение повисла в воздухе. Затем во дворе появилась Клеопатра. Глаза царицы горели, Палатинский холм сотрясся от ее яростного рыка. Слуги в панике вскочили с постелей.

Хризата уже сидела на корточках напротив Клеопатры, выкрикивая слова на древнем языке. Но царица не подчинялась. Вытянув руку, она расцарапала щеки колдуньи, и та с воплем метнулась прочь. Там, где ее коснулась Клеопатра, остались рваные царапины.

— Я тебя создала! — проорала Хризата напоследок. — Ты принадлежишь Гекате!

Оскалившись, Клеопатра прыгнула на нее, раздирая плоть. Жидкость, сочившаяся из ран, оказалась не красной, но темной.

Помедлив, Хризата поняла, что проиграла, и была такова.

Царица взглянула в открытое окно и увидела неподвижную Ауд. Сейдкона держала прялку, но Клеопатра двигалась как сомнамбула. Она подобрала с земли ларец, собрала рассыпавшийся пепел и также бросилась прочь. Она мчалась с огромной скоростью, словно пожар в сухой сезон. От каждого ее шага содрогалась земля.

Светлым пятном она мелькнула на склоне холма и исчезла.

Ауд огляделась вокруг и закричала во все горло, поднимая тревогу. Но сейдкона знала, что Хризату не в состоянии поймать ни один человек. Вероятно, сейчас она пребывала среди духов, подобно демону или призраку.

Ауд склонилась над дочерью Клеопатры. Она видела ее сердце, драгоценный красный плод. Сияющий и беззащитный внутри грудной клетки. Точь-в-точь как феникс, приближающийся к перерождению. Но сердце Селены не билось.

Ауд пошевелила пальцами, совершая замысловатые движения, и напряглась. Наконец, она наклонилась над девочкой и прошептала в ее губы единственное слово.

Селена вздрогнула и закашлялась, ловя ртом воздух.

— Где моя мать? — простонала она, лихорадочно обшаривая взглядом комнату. — Где отец? А Хризата?

Ауд зашила рану в ее груди золотой нитью, отмотанной с прялки, — судьбой самой девочки. Она казалась тонкой и мягкой, но была прочной как проволока. Северянка нашла крошечную восковую фигурку. Оторвав черный волос от запястий куклы, она осторожно извлекла булавку из ее сердца. Селена судорожно выгнулась и вновь обмякла.

Ауд приложила прялку ко лбу дочери царицы. Из глаз девочки хлынули слезы.

— Я не хочу забывать, — бормотала она. — Мне надо знать, что случилось. Не забирай у меня память. Я поступила глупо, поверив ей.

В комнату ворвались стражники, обнажая оружие. Сейдкона молча показала на кожу Хризаты, сброшенную возле ложа. Смятая и разорванная, она походила на изысканное платье, скинутое в пылу страсти. Изящная грудь, нежная рука, обрывок горла, часть юного лица, половинка талии и одно округлое бедро. Остальное колдунья впопыхах унесла с собой.

Увидев кошмарную картину, легионеры в ужасе бросились в коридор. Они поняли, что за оплошность им грозит верная смерть. Их могут казнить или бросить на растерзание зверям. Они подвергли опасности Селену и позволили Клеопатре сбежать прямо у них из-под носа. А они сидели за ужином, хохоча и накачиваясь вином, точно их одолел морок. Солдаты не догадывались, где находится император, а также историк и полководец. Стражники весело проводили время, а теперь обвинять будут именно их.

— Она будет жить, — произнесла сейдкона. — Она владеет собственной силой и мощью других существ.

Ауд впервые заметила на пальце Селены кольцо — сверкающий опал с высеченным ликом Гекаты. Колдунья завоевала руку дочери царицы. Темная магия никуда не делась.

Война еще не закончилась. Никакой надежды на мирный исход. Клеопатра на свободе, Хризата скрылась, а оковы Гекаты ослабли. Даже неудавшееся жертвоприношение питало ее кровью. Ауд чувствовала, как богиня натягивает цепь. Подземный мир содрогнулся.

И это — только начало.

Сейдкона посмотрела на нити судьбы, оценивая возможные варианты.

Боги шагали по земле, и в небе сверкали стрелы. Аид охватила война. Схлестнулись друг с другом императоры и царицы, дочери и сыновья, колдуны и чародеи.