участку и рванули куда-то в лес, где и скрылись. Позвонила в полицию – точнее, тогда еще милицию. Те вскоре после прибытия вызвали скорую и еще бог его знает кого. Людей в униформе было много, все сновали туда-сюда, хотя тела убитых вынесли не сразу. – Подросток ненадолго умолк и нервно усмехнулся. А продолжил уже пониженным голосом, чуть ли не полушепотом. – Жуть, правда? Только это не самое страшное, что произошло тем утром в этом доме. Случилось еще кое-что, и этому до сих пор никто не может найти никаких объяснений. По крайней мере, таких, которые возможно было подкрепить реальными доказательствами. Одни только догадки да предположения. Готовы услышать?

Марина, сгоравшая от любопытства – блеск в глазах выдавал ее с потрохами, – сглотнула. Игнатий хотел было что-то ответить, но запнулся, ибо, что называется, проглотил язык. За всех ответил Максим:

– Валяй.

Кивнув, Антон, изогнув губы в недоброй улыбке, сначала посмотрел в глаза каждому, только потом подал голос:

– Тела, за исключением, конечно же, кота, были доставлены в морг. И почти сразу же они оттуда исчезли. Испарились в один из вечеров или ночей. К ответственности кого только ни пытались привлечь, каждого обвиняя в соучастии с убийцами-сектантами. А может, убийцей и был как минимум один из них? Он же или они могли вынести трупы из морга. Однако причастность к убийствам ни одного из допрошенных доказать не смогли. Но и это не самое страшное. – Теперь бледнокожий неформал улыбался так, что светил всеми передними зубами. – Где-то в две тысячи пятом году сюда забралась компания подростков. И, исследуя дом, они спустилась в тот самый подвал и – кто бы мог подумать? – увидели валяющийся на земле труп… – рассказчик понизил голос до шепота, – …того самого мужчины. – Выжидательная пауза. – С виду труп казался довольно свежим, и голова его была повернута так, что запаниковавшим раздолбаям показалось, будто он осуждающе смотрел на них. И это притом что у него не было глаз! Раздолбаи побежали в полицию… то есть милицию… и рассказали о находке. Да, сначала они не хотели связываться с полицией, но дружно пришли к выводу, что, не доложи они о найденном трупе, вину потом могли свалить на них, если вдруг кто-то застукал их, проникнувших в дом. И в первую же очередь упомянули про пустые глазницы. СМИ не распространяли информацию о телесных повреждениях бывшего владельца двухэтажки, поэтому по идее простые жители, а тем более дети и подростки не должны были знать, в какое месиво убийцы превратили мужчину. Полицаи резонно предположили, что имеют дело с новым покойником и попросили подростков по возможности дать его точное описание. И каково же было их изумление, когда мальчуган с фотографической памятью дал точное описание двумя годами ранее убитого мужика, чье тело исчезло из морга! Приблизительное количество ран и их расположение на теле, цвет волос, одежда, обувь, обручальное кольцо на безымянном пальце – все, абсолютно все указывало на то, что исчезнувшее тело вернулось на свое прежнее место, откуда его и вызволили июньским вечером две тысячи третьего. Вот только как труп двухлетней давности мог выглядеть так свежо? Гораздо логичнее было допустить, что это совершенно другой человек, который мог иметь некоторое внешнее сходство с бывшим владельцем дома, а похожую одежду с обувью на него могли напялить специально. И если нашли новый труп мужчины, тогда, возможно, в доме можно было обнаружить и тела очередных женщины и девчонки? В общем, полицаи выехали по адресу, – а тела уже никакого не было. Ни в подвале, ни на первом этаже, ни на втором, ни на чердаке. Получается, подростки их обманули? Нет. Потому что были найдены свежие следы крови на том месте, где тело должно было лежать. А заодно такие же свежие следы нашли в спальне второго этажа, на кровати и стуле напротив столика с трюмо. Прибывший вместе с полицейскими судмедэксперт забрал образцы крови для дальнейшего проведения экспертизы. И что бы вы думали? Все три образца совпадали с образцами крови пропавших два года назад без вести жертв. – Рассказчик вздохнул. – С тех пор в узких кругах ходят слухи, что трупы троих время от времени появляются здесь, внутри дома, и исчезают, стоит кому-нибудь увидеть хотя бы одного из них, а позднее вновь появляются. И почему это происходит – одному дьяволу известно…

На этой ноте Антон закончил, всем своим видом излучая довольство собой. Он точно знал: даже если ни один из семерых не поверит ему, следующей ночью как минимум половине из них заснуть удастся с большим трудом.

Спустя долгие секунд тридцать Валерия задала вопрос:

– А то граффити и изображение доски Уиджи на втором этаже – не дело ли рук тех самых поехавших в черных балахонах? Тогда получается, что им уже лет одиннадцать?

– Сомневаюсь, – покачал головой Антон. – Мне показалось, что граффити довольно свежее, еще не поблекшее. Не удивлюсь, если его оставили последователи тех убийц-сектантов. Ну, или это сделал некто, кто тоже прознал о том преступлении и таким образом решил подшутить. А может, это не более чем совпадение.

– М-да-а, очень смешная шутка, – произнесла Марина недовольно, сложив руки на груди. – А подшутить – над кем, интересно? – настороженно спросила она.

– Успокойся. Сомневаюсь, что именно над нами. Над кем угодно. Над любым, кто увидит граффити, – попыталась успокоить ее (а заодно и саму себя) Валерия. – Меня вот что больше волнует. – Она повернулась к Антону, попутно изменив сидячую позу, поскольку ощущала, как начинают затекать ноги. – Откуда тебе известны такие подробности?

– Хм-м… – тот оценивающе посмотрел на нее, как бы прикидывая, достойна ли она правды, и если да, то стоит ли вообще раскрывать все карты. – А вот не скажу. В этом и вся соль – в неизвестности, разве нет?

С небольшим запозданием на последний вопрос Марины ответил и Максим, задумчиво глядя на огоньки двух равномерно тающих свечей:

– Пошутить над теми, кто в курсе дела… – И слова его, вонзившись в ее мозжечковую миндалину, заставили девушку похолодеть от страха.

– Послушайте. – Игнатий придвинулся поближе к центру. – А давайте проверим, правда ли все это – то, о чем ты, Антон, поведал? Разве никому не интересно? Мне вот, например, очень даже. – На самом-то деле услышанную от ровесника историю