— Он не разменивается на мелочи, он играет исключительно по-крупному. Не пытайся понять его логику, Лори, ты не поймешь, потому что у тебя все в порядке с головой. А у Эйзереса давно произошло фундаментальное разрушение адекватной человеческой психики, поэтому он и рассуждает не совсем как человек. Это, знаешь, примерно как боги совершенно не интересуются мелочами и всякой нечистью, шныряющей между мирами: им просто совершенно неинтересны такие мелочи, у них своя жизнь, свои заботы, очень далекие от нашего понимания. Вот и Эйзерес так же, с той только разницей, что у него все эти психические изменения произошли в негативном ключе. Эйзерес копит силы и хочет сделать больно непосредственно мне. Ему совершенно некуда спешить, поэтому он не будет нападать просто так и прямо сейчас. Сейчас он проанализирует всю информацию, продумает варианты развития событий и наверняка сотворит какую-нибудь гадость… Но это будет позже. И это будет сделано с целью повлиять на меня.

— Думаешь, он попробует навредить Морису позже? — нахмурилась я.

— Да уж наверняка. Просто из вредности, из принципа. Я потому и не обрадовался, когда Морис пришел сюда, за Теневую пелену: потому что понял, что Эйзерес этим как-нибудь подло воспользуется при случае. Я пока не знаю, как именно, но это произойдет, я уверен. Он потому и дал Морису уйти сейчас и демонстративно показывает мне, что он рядом, и он отпускает — чтобы я это увидел, чтобы не расслаблялся.

— И что же нам делать?

— Ну, я дал Морису все необходимые рекомендации и посоветовал пока как можно меньше передвигаться по городу и лучше действовать, руководя другими в Генеральном Штабе, благо у него там пока дел невпроворот… Ну, посмотрим, как получится… Во всяком случае, Эйзерес дал ему уйти, и для нас это хорошо.

— А он может нас видеть сейчас? — почему-то шепотом спросила я. — Эйзерес?

— Нет, мы стоим далековато от самой черты Излома, нас будет видно, если мы подойдем ближе. Теневая пелена устроена так, что по ту сторону хорошо видно буквально пару метров от черты Излома, а потом все скрывается в фиолетовых клубах дыма. Здесь этого дыма на самом деле нет, как видишь, но такова защитная функция Теневой пелены для наблюдателей со стороны. Так что Эйзерес нас не видит, но поверь, он прекрасно нас чувствует.

Я поежилась и приобняла себя за плечи. От этого понимания было как-то не по себе.

— Наверное, Морису все же не стоило приходить сюда…

— Его можно понять, он искал правду и хоть какое-то понимание происходящего. Сейчас он обрел то знание, за каким пришел, убедился, что это не я творю дичь в Форланде.

— Это знание неопасно? Ты говорил, что Эйзерес наложил какие-то особые ментальные чары на знания о нем…

— Я действительно не рассказал Морису ничего того, что так не хочет распространять по Форланду Эйзерес. Всю самую щекотливую информацию я от Мориса утаил. Дал только очень общие сведения. Которые, если честно, ничем ему не помогут в работе, просто утолят любопытство.

— А мне — расскажешь? — тут же спросила я. — Я хочу знать всю правду, Кэл. И не когда-нибудь потом, а сегодня.

— Да… Расскажу. Но должен предупредить, что тебе не понравится то, что ты услышишь.

— Вот уж чем ты меня не напугаешь, — усмехнулась я.

Мы вернулись в наш домик, я разожгла заклинанием огонь в камине, языки пламени заплясали по стенам, которые, кажется, впервые в своей жизни видели отсветы огня. Камин тут ни разу еще не горел, Калипсо никогда его не растапливал. Говорил, что ему самому после соединения с Эффу больше никогда не бывает холодно, поэтому он банально не нуждался в дополнительном тепле. И в теплой мантии по улице он расхаживал скорее по привычке, нежели по необходимости. И чтобы «не пугать лишний раз народ своей морозоустойчивостью, а то даже Агата, выросшая в вечно холодном Лакоре, нервно дергает глазом», по словам Калипсо.

— Давай уже, рассказывай всё как есть, — сказала я, усаживаясь в мягкое кресло у камина. — Что это за дрянь такая могущественная? Мы не пойдем спать, пока ты не расскажешь мне все, что знаешь сам, имей в виду. Кто такой Эйзерес на самом деле?

Калипсо не торопился отвечать. Он поставил в стеклянную вазочку пышную алую розу, которую только что сорвал с розового куста перед входом в домик. Не стал усаживаться в кресло напротив меня, а неспешно подошел к окну, поставил вазу на подоконник. Вид имел весьма задумчивый. Повернулся ко мне спиной, словно бы не хотел, чтобы я смотрела сейчас на его лицо. Руки в карманах, спина прямая, как штык.

— Этот человек… Это существо… Как я уже говорил при Морисе, сейчас он зовет себя Эйзерес…

— Сейчас? — тут же зацепилась я за слово. — А раньше звал иначе?

— Да, — кивнул Калипсо. — Но по мере погружения в теневую магию начал терять связь с реальностью и своей природой, со своим именем. По мере изменения своей сущности стал называть себя иначе. Этот человек… в каком-то смысле можно сказать, что ты тоже его знаешь, Лори.

— Знаю? — нахмурилась я. — Вот как… Плохо дело. Но я не представляю, кто из наших с тобой знакомых может быть такой могущественной тварью. Разве это возможно было бы скрыть? Наставник знал бы о волшебнике, который настолько мастерски владеет теневой магией. Но Наставник говорил, что такого мастера не существует. Морис бы с Флорой знали, но и они не в курсе. Так кто же это? Не понимаю…

— Он очень умный и могущественный. А еще он очень хитрый и совершенно безжалостный. Он пойдет на всё ради достижения своих целей, ему плевать на чужие жизни. Полное погружение в теневую магию довело его до бесчеловечного состояния души, он магией изменил структуру своей магической Искры. В нем не осталось ничего, кроме алчной жажды власти и обогащения. Это существо очень хорошо знает всё о фортеминах и инквизиторах. Знает мельчайшие нюансы тактического мышления, знает все сильные и слабые стороны каждого фортемина, включая Наставника. Эйзерес в том числе очень хорошо знает меня. Мои сильные и слабые стороны, мою логику. Вообще всё. Он мыслит не просто на парочку шагов вперед — он мыслит на добрую сотню вариантов шагов вперед. Так что обхитрить его едва ли возможно. Пока ты думаешь, что всё проверил и просчитал все варианты — Эйзерес просчитает все вариации твоих вариантов и выведет тебя к нужному ему результату. Искусный манипулятор, превосходный стратег. Собственно, именно так он и заманил меня год назад к пятой пентаграмме. В его планах это было еще до того, как он начал чертить первую пентаграмму. И он просчитал несколько вариантов доведения меня до той пентаграммы.