А вот нарушение обещания жениться в описываемое время было серьезным противоправным поступком. Невеста или ее родители могли подать в суд и получить довольно крупную сумму в качестве компенсации морального ущерба — не говоря уж о том, что после такого суда репутация «нарушителя» оказывалась запятнанной. После Первой мировой эти нормы заметно ослабли, но по-прежнему оставались значимыми.

Август Хэйр. Встречи с призраками. Страницы из дневников

Август Джон Катберт Хэйр (1834–1903), с некоторой иронией называемый «последним викторианцем», был по праву рождения вхож в высшие круги. За свою жизнь он написал множество книг, но все они делятся на две группы: одни посвящены биографиям и связям его семейного клана, другие — описаниям его собственных путешествий по разным городам и странам.

Публикуемые здесь «Страницы из дневников» — именно выдержки из дневников, включенные в шестой том его автобиографии. Так что можем не сомневаться: в аристократических гостиных нечто подобное действительно обсуждалось (какова была связь этих разговоров с истиной — другой вопрос). Один из рецензентов-современников пришел к выводу, что «призраки мистера Хэйра описаны гораздо интереснее, чем его титулованная родня или изредка встречавшиеся на его пути представители среднего класса».

Статуя Якова I и смерть леди Солсбери

Леди Солсбери показала нам дом, начиная с гостиной. Взгляд сразу же приковывала огромная бронзовая статуя Якова I, которая стояла над камином, ничем не фиксируемая, кроме собственного веса. Интересная история связана с этой статуей. Однажды тут устроили бал: музыка, танцы, шум, шампанское и все прочее, чем обычно сопровождаются подобные мероприятия. И вдруг одна из дам посреди танца случайно взглянула на Якова и увидела, как тот качает бронзовой головой в такт музыке. Визг, крики, топот… Словом, паника была ужасная, толпа так и ринулась по длинной галерее наружу, к экипажам. Правда, осталось непонятным, что видели остальные…

В одной из комнат висит великолепный портрет бабушки нынешнего лорда Солсбери работы Рейнолдса. Именно эта леди погибла при пожаре. Она любила после верховой езды сразу переодеваться к обеду, горничная уже была наготове, чтобы не бегать туда-сюда по нескольку раз. После трапезы бабушка приказывала, чтобы ей читали при зажженных свечах, уходило на это обычно по два-три часа. Но однажды вечером покойный лорд Солсбери увидел, как полыхают окна в соседнем крыле здания; он тут же поднял тревогу, но спасти его матушку не удалось. Огонь был настолько силен, что даже прах не удалось бы опознать для захоронения, если бы не рубиновое кольцо, которое нынешняя леди Солсбери и носит. Кольцо опознала горничная, ответственная за одежду и украшения своей трагически погибшей хозяйки. Пепел, скопившийся вокруг того конкретного места, где лежало кольцо, был аккуратно собран в небольшую погребальную урну. Две ее любимые собаки тоже погибли в том пожаре, и пепел их, возможно, похоронен в той же урне.

Кстати, этот пожар был описан в романе Диккенса «Оливер Твист»: в эпизоде, когда Билл Сайкс бежит из Лондона.

В комнате самой леди Солсбери имеется портрет мисс Пайн, второй бабушки лорда Солсбери, сделанный сэром Джошуа, а также изображения графа и графини Вестморлендов с ребенком, которые тоже весьма любопытны.

— Она выглядит хорошо, но скучно, — заметила мисс Палмер.

— Она выглядит умной, но будто бы не в себе, — сказал я.

— На самом деле она была очень злой женщиной, — улыбнулась мисс Палмер. — А все из-за своей непоколебимой религиозности. Именно она основала «богадельни леди Анны», они существуют до сих пор и по-прежнему зовутся ее именем. Эта женщина отправила своего семнадцатилетнего сына учиться в Вестминстер с указанием, что его разрешается сечь розгами за любые проступки. Испортила юному отпрыску всю жизнь. Кто бы до такого додумался, кроме фанатичной, насквозь религиозной женщины? Неудивительно, что потом сынок вел порочную жизнь и в конце концов плохо кончил. Он продал все, до чего мог добраться: драгоценности, старые фамильные тарелки, серебро. Только не смог продать старый уродливый подсвечник и шесть бра под красное дерево.

Может быть, поэтому старый лорд и слышал временами, как ко входу подъезжает нечто вроде призрачной кареты — а потом слышались постепенно затихающие звуки шагов, словно кто-то поднимается по лестнице. Лорд думал, что это приехали гости, одевался, выходил, а там… никого.

Рассказ лорда Хоутона о генерале Радовице

Прибыл лорд Хоутон. У него весьма твердый характер, но при этом он хороший собеседник. Его всегда интересно слушать.

Он рассказывал о Бонапартах, о могилах Жозефины и Гортензии в Рюэле и о мадам Мер[63].

— Мне очень не хватало возможности увидеть мадам Мер, и мне очень жаль, что я этого не сделал, потому что это обошлось бы всего в скудо, — качал он головой, вспоминая. — Носильщик впускал людей за ширму, которая стояла у изножья кровати, стоило это как раз одну монету. Она очень долго умирала, и я подумал, что успею, времени много. Однако она умерла раньше.

После небольшой паузы он продолжил:

— Одна из самых красивых историй о привидениях, которые я когда-либо слышал, это история генерала Радовица. Его назначили губернатором Франкфурта. Но, поскольку он не имел возможности выехать в город сразу, то послал слуг, знавших его вкусы и предпочтения. Надо сказать, они выбрали отличный дом с большим садом, даже с садовым лабиринтом и с видом на гласис[64]. Когда прибыл генерал с супругой, то первым делом спросил о соседях. Ему поведали, что рядом живет дама, которую во Франкфурте называют не иначе как weisse Frau[65], очень милая и доброжелательная особа, любимая горожанами. Однако старая дама потеряла память и совершенно ничего не помнила о своем прошлом. Память пропала после смерти ее возлюбленного на поле брани; она даже забыла его имя и на все вопросы о нем и ей самой отвечала лишь: «Ich weiss nicht! Ich weiss nicht!»[66] — причем всегда с какой-то печальной и нежной улыбкой. Жила она в этом месте так долго, что скончались все, кто знал ее историю. Но жизнь продолжалась, и надо было заниматься не только прошлым, но и настоящим. Заниматься насущными делами: например, ходить на рынок и прочее в том же духе.

А со временем служанка генерала познакомилась и подружилась со слугами старушки, сады двух домов ведь соединялись, и семья Радовиц узнала историю «белой дамы». Что та всегда уважаема, всегда печальна и мила, но ничего о себе не помнит и всегда в белом.

Как-то раз weisse