— Добрый вечер, — сказал он.

— Приветствую вас, сэр! — радостно отозвался Корбетт, не сводя глаз с его рук. — Позвольте поздравить вас с хорошим результатом в скачках.

— Благодарю, — ответил Деклан. — Граф Доннелли, к вашим услугам.

— Я прекрасно знаю, кто вы, — радостно прогудел усач. — Я капитан Корбетт, бывший морской капитан, но в последние годы сухопутная крыса. — Было совершенно ясно, что эль развязал ему язык.

— Наслышан о вас, — признался Деклан. Он присел рядом с ним на корточки и протянул толстяку кружку.

Корбетт с вежливым кивком взял ее и жадно отпил.

— Мне надо с вами поговорить, — сказал Деклан.

— Мы ведь, кажется, никогда не виделись раньше, милорд?

— Это так, но, возможному нас есть общие знакомые.

— Да? Кто же это?

— Леди Эшвуд, например.

— Ага! — В уголках глаз капитана собрались морщинки. — Признаюсь, я еще не говорил с нашей очаровательной хозяйкой. Она сегодня как маленькая птичка — порхает туда-сюда. Между нами, лучше держаться от девушки подальше, когда у нее в руках лук со стрелами. — Он рассмеялся. — Боюсь, она вообще меня не помнит, потому что была еще совсем малышкой, когда я последний раз видел ее.

— Кстати об этом, капитан… Есть один деликатный вопрос, который я бы хотел обсудить с вами.

На лице бывшего моряка отразилось удивление, потом — испуг.

— Это как-то связано с деньгами? Знаю, что проигрывал за карточными столами больше, чем мне следовало, но все свои долги я оплатил.

Это вызвало у Деклана улыбку, и он покачал головой:

— Не волнуйтесь! Просто я хочу узнать, что произошло в Эшвуде пятнадцать лет назад.

Корбетт задумчиво нахмурился.

— А конкретно — с мистером Джозефом Скоттом.

Густые брови капитана сошлись над переносицей.

— К сожалению, ничем не могу вам помочь.

— Мне стало известно, что он не крал драгоценности графини, — сказал Деклан. Его собеседник настороженно наблюдал за ним. — Он был любовником леди Эшвуд, но не вором.

Корбетт вскинул бровь. Он допил эль и отставил кружку.

— Вы, похоже, твердо в этом уверены.

— Причина моей убежденности в том, что многие здесь верят — это правда.

Капитан согласно кивнул, словно слова Деклана ничуть его не удивили.

— Дело прошлое, милорд. Это случилось пятнадцать лет назад, как вы сами сказали. Какое теперь все это имеет значение?

Деклан был несколько озадачен.

— Не могу с вами согласиться, сэр. Это важно для семьи мистера Скотта и его доброго имени даже сейчас. Я подумал, что вы могли знать правду. В конце концов, графиня доверила вам отвезти племянницу в Ирландию.

— Ну да, это необходимо было сделать, — сказал Корбетт, взмахнув рукой. — Она постоянно путалась у графа под ногами и действовала ему на нервы.

— Причина только в этом? — Опросил Деклан, — Или ее отослали в Ирландию, потому что она знала, возможно, сама того не сознавая, о любовной связи между графиней и краснодеревщиком?

Корбетт насупился:

— Чего вы хотите от меня?

— Я надеюсь, вы сможете сложить недостающие кусочки головоломки. Почему леди Алтея не спасла его от виселицы? Почему покончила с собой?

— Вы спрашиваете слишком много, — коротко бросил капитан.

— Но вы же были другом леди Эшвуд? Почему она не заступилась за своего любовника?

— У нее не было выбора, — ответил толстяк, покачав головой. — Граф держал ее в Эшвуде против ее воли. Он не пускал к ней посетителей и не позволял ей ни с кем видеться.

— А разве она не могла каким-то образом послать записку в суд? — спросил Деклан.

Корбетт посмотрел на него как на полоумного:

— Позвольте вас заверить, что Алтея Кент была храброй женщиной и, безусловно, могла сделать это. И готовых выполнить ее поручение нашлось бы немало. Но графиня была очень несчастна в браке, как, осмелюсь сказать, и любая женщина на ее месте. Ее муж был человеком богатым и могущественным, но холодным и жестоким. Она не послала записку в суд, потому что боялась, что он осуществит свою самую страшную угрозу и отправит этого прелестного ребенка, ее подопечную, в лондонский работный дом, если Алтея посмеет заговорить. И он так бы и сделал без малейших угрызений совести.

Потрясенный Деклан воззрился на своего собеседника:

— Но… если мистер Скотт не брал драгоценности, где же они?

— Кто знает? — пожал плечами Корбетт. — Украл кто-то из слуг, бьюсь об заклад. Они представляли немалую ценность. Алтея сама искала их. Она перерыла Эшвуд сверху донизу, чтобы доказать, что они не были украдены, до того как повесили мистера Скотта. Но так ничего и не нашла. — Капитан вздохнул и опрокинул в себя остатки эля. — Давненько я уже не вспоминал об этом отвратительном деле.

Деклан жестом подозвал лакея, отдал ему пустую кружку мистера Корбетта и взял полную.

— Мне важно знать еще одну вещь, сэр. Леди Эшвуд действительно покончила с собой?

Корбетт покачал головой:

— Это одна из версий. Говорят, Алтея оставила записку для графа, но не знаю, видел ли ее кто-нибудь. — Он задумчиво посмотрел на своего собеседника. — Но есть и другие, которые говорят, что она была превосходной пловчихой. Не знаю, так ли это, но я не верю, что Алтея Кент добровольно ушла из жизни.

Теперь Деклан был ошеломлен так, что с трудом обрел дар речи.

— Так много горя и смертей из-за какой-то любовной связи? Ведь подобные интрижки в среде аристократии случаются сплошь и рядом.

— Граф был человеком, не склонным прощать, — сказал капитан. — Ну а теперь, когда у вас есть ответ, что вы намерены делать?

— Оправдать мистера Скотта, — серьезно отозвался Деклан. И рассказать Лили, что могло на самом деле произойти с ее любимой тетушкой.

Корбетт согласно кивнул:

— Вполне справедливо. Со смертью графа ни у кого больше нет причин бояться правды, полагаю. А теперь, сэр, пожалуйста, мне бы хотелось засвидетельствовать нашей хозяйке свое почтение.

— Конечно, вы правы. — Деклан поднялся, предложив руку капитану, чтобы помочь встать.

Они направились к террасе за домом, где были расставлены столы со свечами и цветами для праздничного обеда. Кейра привела себя в порядок и облачилась в платье цвета лилового ириса. Волосы ее были зачесаны назад и свободно струились по спине. Она улыбнулась, завидев Деклана, и у него тут же посветлело на душе.

— А вот и вы, мой достойный противник! — сказала она, сделав изящный реверанс. — Вы слышали? Более сотни фунтов было пожертвовано приюту после скачек.