Вряд ли кто-то будет отрицать, что во время перестройки была подвергнута разрушению вся политическая культура советского общества. Но ведь политическая культура — важная и неотъемлемая часть культуры в целом. Английский политолог Арчи Браун во введении к важной книге дает такое определение: “Политическая культура — субъективное восприятие истории и политики, фундаментальные верования и ценности, фокус идентификации и лояльности, сумма политических знаний, чаяния, которые являются продуктом специфического исторического опыта наций или групп”.

Из этого видно, во-первых, что политическая культура является важной составной частью культурного ядра общества. Следовательно, власть и культурные течения, которые оказывают радикальное разрушительное воздействие на сложившуюся в обществе политическую культуру, неизбежно провоцируют тяжелый культурный кризис. Кроме того, политическая культура есть “продукт специфического исторического опыта” народа. Значит, радикальные политические действия, противоречащие этому опыту, означают разрыв с исторической традицией, что неизбежно вызывает глубокий раскол общества.

Западные политологи выделяют именно то направление во всей программе перестройки, которое в наибольшей степени противоречило политической культуре СССР и поэтому несло в себе предпосылки национальной катастрофы. А.Браун пишет, что важнейшей ценностью доминирующей советской политической культуры являлся порядок. Страх перед беспорядком и хаосом объединяет все социальные группы — рабочих, крестьян, интеллигенцию, управленцев.

Мы прекрасно знаем, какой “специфический исторический опыт” лежит в основании этой ценности — разрушение государственности и тяжелейшая гражданская война 1917-1921 гг. И что же общество наблюдало в ходе перестройки? Именно подрыв государственности и буквально искусственное создание хаоса — с взрывом массовой преступности, кровопролития в национальных конфликтах и терроризма. Советологи сравнивают Горбачева с “Мартином Лютером, который стремился разрушить или существенно ослабить косные институты правящей церкви”. Это в их устах — большой комплимент, хотя они прекрасно знают, что Реформация унесла в Германии 2/3 человеческих жизней.

С.Бялер, так высоко оценивший роль Горбачева, директор Института международных изменений Колумбийского университета, точно определяет суть действий верхушки КПСС: “Начиная перестройку, Горбачев и его помощники в руководстве инициировали процесс, который не поддается полному контролю и которым нельзя всесторонне управлять” (с. 111). Бывший в 1991 г. премьер-министром СССР В.В. Павлов писал, что “ни в начале, ни в середине 80-х годов вопрос о политической нестабильности не стоял. Перелом произошел в 1987 г., когда Горбачев сделал резкий поворот от экономических реформ к политическим”.

Горбачев резко дестабилизировал состояние советской системы в целом. Тем самым он поставил крест и на самой возможности плодотворных реформ. Наши либералы как будто не знали императива, который сформулировал основоположник либерализма Джордж Стюарт Милль: «Всякий раз, когда устойчивость приносится в жертву прогрессу, приносится в жертву и сам прогресс».

То есть, став руководителем государства, Горбачев сделал именно то, что категорически противоречило главной ценности политической культуры нашего общества и историческому опыту народа. Он выступил как враг народа в самом простом смысле этого слова. А как назвать ту часть интеллигенции, которая так активно ему помогала? Как могли не видеть опасных последствий образованные люди, имеющие хоть каплю ответственности и уважения к своей национальной культуре!

И хотя бы сейчас мы должны задуматься над тем, что с нами произошло. Это был колоссальный культурный срыв, такое отступление от норм рациональности, особенно в мышлении интеллигенции (в том числе номенклатурной), что даже профессиональные специалисты, которые к этому срыву нас и подталкивали, не могли его предвидеть. Видный американский советолог А.Брумберг признался: “Ни один советолог не предсказал, что могильщиком Советского Союза и коммунистической империи будет настоящий номенклатурный коммунист, генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Михаил Горбачев”. Если бы только он! Ведь за ним шли колонны советских интеллигентов, которые искренне думали, что утверждают “социализм с человеческим лицом”.

Объективно, интеллигенция попустительствовала бригаде Горбачева в создании конфликтов, часто кровавых. Даже когда возникали открытые столкновения и люди искали в среде писателей и ученых разумных арбитров, они не получали здесь урока рационального анализа, рефлексии, меры. Это самым тяжелым образом было представлено в программе разрушения Советского Союза. Эта программа была важной частью всей деятельности диссидентов западнического направления.

Никто не может, сохраняя минимум интеллектуальной совести, отрицать тот факт, что идея разрушения Советского Союза была выношенной частью всего “проекта Сахарова”. При этом она была продуктом отхода от рациональности — как говорил Ницше, следствием убеждения, а не изучения “достоверности”. Вот, например, в “Предвыборной платформе”, которую А.Д. Сахаров опубликовал 5 февраля 1989 г. было выдвинуто требование: “Компактные национальные области должны иметь права союзных республик… Поддержка принципов, лежащих в основе программы народных фронтов Прибалтийских республик”.

Первое требование противоречит всему знанию о строительстве государства, накопленному человеком, а также здравому смыслу. Что значит “компактные национальные области”? Есть на Алтае деревня, в которой живут 300 тофаларов — она что, должна “иметь права союзных республик”? В Татарстане есть места компактного расселения и русских, и башкиров — они тоже должны выделиться как суверенные государства? Второе требование поражает своим аутизмом. Похоже, по мнению А.Д. Сахарова, все, что выступает против единого государства, прекрасно. Народные фронты Прибалтики, образованные при поддержке Политбюро ЦК КПСС и спецслужб США в 1988 г., с самого начала заявили ладно бы сепаратистские, но и этнократические намерения. Как могли люди, претендующие на титул демократов, требовать поддержки таких движений? В этом есть привкус шизофрении.

Мысль об отделении Прибалтики давно бродила в голове А.Д.Сахарова, и лелеять подобные мысли нормально для диссидента. Здесь нас волнует лишь одна сторона дела — развивая эти мысли, академик полностью уходит и от учета “достоверности”, и от логики. Он как будто специально задает своим поклонникам алгоритм неразумных рассуждений. Вот, в марте 1971 г. А.Д.Сахаров пишет Генеральному Секретарю ЦК КПСС тов. Л.И.Брежневу “Памятную записку” (затем послав ее также для публикации на Западе). В одном из пунктов он предлагает устранить юридические сложности для реализации права союзных республик на отделение от СССР. Это он обосновывает так: “Не подлежит сомнению, что республика, вышедшая по тем или иным причинам из СССР мирным конституционным путем, полностью сохранит свои связи с социалистическим содружеством наций”.

Посудите сами, разумный ли это довод? Почему же он “не подлежит сомнению”? Как раз наоборот, он совершенно невероятен и противоречит всему тому, что мы знали о международной обстановке в тот момент, об усилиях США в “холодной войне”, одним из фронтов которой как раз и была Прибалтика. И вообще, как может “республика, вышедшая по тем или иным причинам из СССР”, полностью сохранить “свои связи с социалистическим содружеством наций”? Ведь это просто нелепость. Представьте: жена ушла от мужа, вышла за другого, но свои связи с прежним мужем сохранила полностью.