Зрелище завораживало и одновременно вызывало в душе бурю смешанных, противоречивых эмоций: от страха до необъяснимого восторга. Казалось, чтобы увидеть это, стоило жить, а увидев, не страшно и умереть. Казалось, что все богатства мира не стоят и камешка с порога ворот. Что за их порогом не имеют значения ни добро, ни зло. Что там, в черной глубине, можно найти то, чего никто и никогда не найдет в обычном мире. Что этого самого обычного мира вовсе не существует, что он только иллюзия, а реальность находится там, в черных глубинах Вечности. Что…

Да много чего еще казалось, всего не описать. Туманов сделал короткий шаг вперед и протянул руку к провалу.

– Не двигаться! – вдруг заорал кто-то шагах в тридцати за спиной Виктора.

Туманов с трудом стряхнул оцепенение и обернулся. По склону ущелья торопливо спускались вооруженные люди во главе с Врагом. Виктор никогда не видел метиса крупным планом, но сейчас точно знал, что это он. Враг не пытался маскироваться, не пытался скрыть свой запах и свою зловещую телепатическую ауру. Теперь этого не требовалось. Наступил момент истины.

– Надо уходить, – негромко сказал Джонатан. – В ворота.

– Нет! – испуганно шепнула Женя. – Я не хочу! Пусть лучше меня здесь расстреляют! Мы не вернемся, если войдем в эту дыру! Там же ничего нет, пустота!

– Там Вечность, – твердо возразил Джонатан. – Наши предки пришли оттуда, значит, и мы вернемся, если захотим.

– А если не захотим?

– Поздно спорить, идем! – Джонатан сделал шаг к воротам.

– Стоять! – снова крикнул Враг и обернулся к бойцам. – Стреляйте в них! Не дайте им войти в провал!

Бойцы не спешили выполнять приказ, ожидая дублирующей команды от Федотова, но майор, похоже, решил сделать вид, что не слышит воплей своего босса. Он маячил где-то на тропе и подтверждать приказ Врага не спешил. Наверное, в другом месте и при других обстоятельствах метис мог бы мысленно заставить Федотова подчиниться, но здесь и сейчас Врагу было явно не до телепатии. Скорее всего, проявлению сверхспособностей как-то мешала Черная скала, а возможно, дело было в самой Вечности, заглянувшей через открытые ворота в реальный мир и теперь строго оценивающей, кто и как реализует подаренные ею таланты. А может быть, Враг просто растратил весь «телепатический потенциал» и теперь был вынужден полагаться только на свои физические возможности. В любом случае важен был результат. Гипноз не работал, а оружие федотовских бойцов молчало. Пока.

– Идите, – навстречу противнику двинулся Хамелеон. – Идите, я их задержу!

– Володя! – Женя дернулась было за братом, но ее остановил Туманов.

– Он догонит! Идем!

Если честно, Виктору тоже не особенно хотелось входить в ворота. Уверенность Джонатана он не разделял. Но, как и Вечный, не видел другого выхода. Драться с людьми и с Врагом ему не хотелось по двум причинам. Во-первых, люди были ни в чем не виноваты, но в случае стычки могли погибнуть все до последнего, а во-вторых, сражение могло затянуться на неопределенное время. Враг ведь тоже был неуязвим. А что, если за это «неопределенное время» ворота снова закроются и уже навсегда? Все усилия псу под хвост?

И все-таки очевидный риск предложенного Джонатаном варианта знакомства с Вечностью мешал Туманову принять однозначное решение. Он колебался, теряя время и позволяя противнику завладеть инициативой. Прошла секунда, вторая, третья…

И вдруг все решилось. Причем вовсе не так, как планировал хоть кто-нибудь из застывших у ворот людей, Вечных и Хамелеонов.

Точно на середину площадки, коротко звякнув, упал округлый предмет. Что это за штуковина, первым сообразил Джонатан. Он ухватил Туманова и Женю за одежду и резко дернул на себя. В ту же секунду ущелье содрогнулось от взрыва в третий раз за последние десять минут. Упругая волна толкнула Туманова в грудь, и он завалился навзничь, прямиком на Джонатана. Женя исполнила такой же короткий пируэт. От резко навалившейся тяжести Смотритель потерял равновесие, сделал шаг назад и в результате все трое очутились за чертой, разделявшей свет и тьму. За тонкой чертой, после которой не было ничего. Только Вечность…

…Храмовников, как и Джонатан, сразу понял, что за железка звякнула у него за спиной, а потому успел собраться. Взрывная волна подхватила его и швырнула метра на три вперед, но в этот раз Володя был готов к такому повороту событий. Да и чугунной рамы вагона впереди не было, только каменная осыпь и рвущийся в бой противник. Впившиеся в тело осколки мощной гранаты, конечно, мешали, но боли Хамелеон не чувствовал, было не до того. Все его внимание было сосредоточено на Враге. Взрыв притормозил злобного метиса, но не причинил ему особого вреда, как и Хамелеону. Даже наоборот – добавил злости, а заодно и сил.

– Вечность моя! – зарычал метис и ринулся прямиком в затянутые пылью ворота. – Я буду первым!

– Хрен тебе, – выдохнул Хамелеон и бросился наперерез.

Они сцепились, как два бойцовых пса, покатились по площадке и затормозили только в двух шагах от провала. Враг был достаточно силен, он явно мог справиться с Хамелеоном и без гипноза, но в первую минуту у него никак не получалось нанести решающий удар. Хамелеон вязал его по рукам и ногам. Когда же метис все-таки изловчился, стряхнул с себя противника и нанес точный удар Хамелеону в висок, выяснилось, что время упущено. Пыль осела, и Враг увидел, что его опередили. На площадке не хватало троих беглецов.

Метис оглушительно завыл и снова ринулся к воротам. На этот раз он достиг заветного финиша, но все-таки не стал на нем даже четвертым. В последний момент Хамелеон собрал все силы и прыгнул Врагу на спину. Так они и пересекли финишную черту. Поделив четвертое и пятое места…

…Эфиоп лежал между большими валунами, затаившись, как ящерица, которой едва не наступили на хвост. После третьего взрыва люди Федотова предпочли ретироваться и прошли, отступая с площадки перед воротами, буквально в двух шагах от наемника. А сам бравый майор и вовсе устроил наблюдательный пункт на одном из маскирующих наемника камней. В такой ситуации роковым мог стать любой шорох, даже слишком резкий вдох. Благо, что шевелиться не было никаких причин, да и желания. После каменной бомбежки самым удобным и приятным положением для Эфиопа было горизонтальное. В вертикальном положении его покачивало и мутило, а шишка на темени начинала пульсировать. Наемник не впервые получал по голове и знал, что надо просто немного отлежаться, и все пройдет, поэтому воспринял свое незавидное положение с азиатским спокойствием. Все равно лежать. Какая разница, в чьей компании? Поблизости от противника даже выгоднее, можно услышать что-нибудь интересное.

Так и вышло. Едва бойцы заняли новые позиции, Федотов толкнул в бок своего адъютанта и указал куда-то вниз, на дно ущелья.

– Смотри! И эти двое в провал сиганули! Ну, слава богу, надеюсь, не вернутся.

– Думаете, там сильно глубоко?

– Черно, как в колодце. Наверное, глубоко.

– Может, попробовать веревку туда спустить?