По второму вопросу на основании имеющихся пока что результатов с уверенностью можно сказать, что службы Второго бюро за годы перед войной заслали в Германию огромное число агентов с разведывательными целями. Для этого они предпочитали вербовать немцев, служивших во французском Иностранном легионе или по каким – либо иным причинам покинувших Германию. Но в качестве шпионов в Германию засылались бельгийцы, люксембуржцы и другие иностранцы, так же как в некоторых случаях и французские граждане.

По вопросу, верно или ложно соответствующие французские службы оценивали военную мощь рейха на основании полученных ими разведданных, пока я еще не могу высказаться. Вообще – то это задача I отделения нашей службы в Берлине, куда для изучения этого вопроса будут направлены соответствующие документы. Между тем, просматривая документы, которые поступают ко мне, я обратил внимание на некоторые длинные шпионские отчеты, принадлежащие эмигрантам. Авторы, в большинстве случаев промышленники, писатели и художники, хотя и были хорошо информированы относительно общей обстановки, однако, как мне кажется, ненависть к национал – социализму исказила их оценку. Они склонны предвзято указывать на слабости НСДАП и обороноспособности страны. Мое частное мнение основывается на том, что компетентные органы Франции, судя по всему, не сумели оценить военной мощи рейха в ее полном объеме.

– То, что вы мне сейчас сказали, больше, чем я ожидал услышать. Но что с моим последним вопросом? Смогли ли абверкоммандо и ваши осведомители нащупать следы, которые указывали бы на активизацию иностранных разведок на оккупированной французской территории?

– Нет, господин полковник. Хотя в Париже установлены несколько чиновников Сюрте, но пока не обнаружено никаких доказательств того, что они были оставлены для ведения подрывной деятельности против нас. Полагаю, что сейчас у них и возможностей нет передавать донесения в Великобританию, даже если бы они того хотели. В этой связи примечательно, что наша тайная военная полиция повсеместно наладила превосходные контакты с органами муниципальной полиции.

Полковник Рудольф также считал, что в настоящий момент у британской разведки на французской оккупированной территории нет планомерно работающих агентов и явочных квартир. Но все может измениться. Нам следовало сохранять бдительность.

Усиленная вербовка доверенных лиц и агентов. Первое появление Интеллидженс сервис в оккупированных областях. Первый арест вражеского радиста

Германская контрразведка имела в своем распоряжении значительное число военнослужащих и нелегалов, отлично владевших языком и нередко, подобно Нибуру и Ноттерману, замаскировавшись под английских или голлистких офицеров, вступавших в контакт с агентами шпионских сетей или членами Сопротивления. В каждом отделе абвера в Нидерландах, Бельгии и на оккупированных французских территориях имелись такие особо одаренные мужчины и женщины. Многие из них внесли выдающийся вклад, сутками и месяцами поддерживая личные контакты с вражескими агентами и при этом подвергаясь ежечасной опасности быть разоблаченными и убитыми.

Готовность к работе этих людей тем более достойна внимания, что на службе военной контрразведки они не могли рассчитывать ни на высокие награды, ни на материальное вознаграждение. Они выполняли опасные для жизни задания по идейным соображениям, считая себя обязанными приложить все силы и отдать свою жизнь на то, чтобы оградить Германию и товарищей по вермахту от шпионажа, диверсий и прочих опасностей. Многие из них погибли, как, скажем, один капитан парижского отдела абвера, застреленный во время операции.

Впрочем, эти активнейшие и удачливые сотрудники германской контрразведки и после войны ни в коем случае не могли быть спокойными за свою жизнь. Многие из них судами стран – победительниц были приговорены к смерти и казнены. Этой судьбы среди других не избежал и патер Филуциус[50]. Другие бывшие нелегалы абвера получали многолетние сроки лишения свободы во Франции, Бельгии и Нидерландах.

По опыту из произошедшего в Вильнюсе дела доктора Бенджамена я посчитал настоятельно необходимым существенно расширить базис работы отделения IIIf во Франции. Все офицеры получили указание усилить вербовку осведомителей и агентов. Найти в Париже агента для руководителя нелегалов отделения IIIf не представляло труда. Миллионный город приютил достаточное количество авантюристов и сомнительных субъектов, готовых к сотрудничеству за хорошую плату или какое – либо иное материальное вознаграждение. Агентами отделения IIIf были представители самых различных наций, русские и чешские эмигранты, итальянцы и выходцы из Северной Африки, а в некоторых случаях и французы, которые – как упомянутая в деле доктора Бенджамена хиромантка – из презренной алчности могли предать даже собственных соотечественников.

Разумеется, на таких людей, завербованных агентами, нельзя было полностью положиться, в особенности в рискованных и опасных делах. Как только война стала склоняться не в пользу Германии, многие из этих агентов, легко переходивших в стан противника, стали даже опасными для своих немецких хозяев. Руководство ими требовало осторожности и осмотрительности. Не каждый куратор осведомителей отделения IIIf справлялся с такими людьми.

Потому большее внимание абвером уделялось другой категории секретных сотрудников, а именно мужчинам и женщинам, бывшим на стороне Германии по идейным соображениям. Это были по – настоящему доверенные лица.

К таким моим самым ценным секретным сотрудникам принадлежал Феликс, бывший бельгийский летчик, фламандец по национальности, и патер Филуциус, католический священник из парижского предместья. Оба – не знавшие друг друга и работавшие независимо друг от друга в соответствии с заданиями в различных направлениях. Самостоятельно, но почти одновременно, а именно зимой 1940/41 года, они пришли к результатам, содержавшим первые указания на то, что английская секретная служба нащупывает почву во Франции и Бельгии и пытается открыть тайный фронт против германских оккупационных властей.

Одной поездки из Парижа в Брюссель, совершенной в декабре 1940 года с определенной целью, оказалось для Феликса достаточно, чтобы там установить контакт с одной из групп Сопротивления, которая собиралась наладить курьерскую связь с Великобританией. Курьерский маршрут должен пролегать через Монпелье на юге Франции, а далее через Испанию и Португалию в Лондон. Феликс отслеживал эту группу, пока она по курьерскому маршруту не получила передатчик и не начала по радио из Брюсселя передавать в Лондон шпионские донесения. Арест членов этой шпионской сети теперь был неизбежен. Благодаря четким указаниям великолепного осведомителя, оказалось не сложно обнаружить передатчик и арестовать радиста вместе с некоторыми его товарищами. Так в начале 1941 года прошла первая ликвидация вражеского радиста германской контрразведкой в Бельгии.

У патера Филуциуса был большой круг знакомых, и через него он иногда узнавал о подготовке к шпионской деятельности и тайном сопротивлении германским оккупационным властям. Как – то от одного друга ему стало известно, будто порученец британского премьер – министра Черчилля вошел в контакт с членом правительства Виши, с целью склонить маршала Петена на сторону Великобритании. Патер Филуциус почел за свой долг передать эту информацию мне, чтобы, как он считал, послужить делу мира. Он страстно мечтал о скорейшем мире и долгосрочном германо – французском союзе. Об англичанах он отзывался нелестно и придерживался мнения, что лишь они виноваты, что до сих пор нет мира. Патер Филуциус рассматривал генерала Де Голля как орудие в руках англичан, которые желают лишь бессмысленно затянуть дело. Он же был верным приверженцем маршала Петена.