В свете шумихи, которая поднялась вокруг степени «психологической незрелости» современной молодежи, эти результаты кажутся удивительными. Эта тема получила широкое освещение в прессе, однако выводы журналистов и их подача материала элементарно противоречат точным данным. Как не соответствует действительности и описание беззаботного подростка, представителя поколения «нулевых», который занят только удовлетворением собственных желаний[40]. Современные молодые люди не более самовлюбленные и эгоцентричные, чем были в этом возрасте их родители. Иными словами, между сегодняшними молодыми людьми и их родителями в том же возрасте существует гораздо больше психологического сходства, чем различий. Другие исследователи, изучавшие массивы данных, схожих с Monitoring the Future, пришли к похожим выводам{318}. К сожалению, рассказывать обществу, что молодые люди сегодня мало чем отличаются от своих родителей в этом возрасте, довольно скучно, а вот критика «современной молодежи» попадает на первые полосы газет (как это было и во времена молодости их родителей).

В ходе анализа мы пришли к выводу, что уровень счастья и удовлетворенности жизнью не зависит от возраста, в котором у молодых людей происходили разные значимые события. Молодые люди, которые начали работать, вступили в брак или завершили образование позже, в среднем были не менее счастливы, чем те, у кого эти события произошли в более раннем возрасте. Наоборот, респонденты с отложенным вступлением во взрослую жизнь демонстрировали более высокий уровень удовлетворенности своей жизнью. Особенно это касалось рождения детей: более поздний возраст рождения детей соответствовал более высокому показателю счастья и удовлетворенности жизнью. Тем не менее зависимость между уровнем счастья и удовлетворенности жизнью, с одной стороны, и возрастом, в котором молодой человек начинал исполнять различные взрослые социальные роли, с другой стороны, крайне незначительна.

Учитывая растущее число доказательств того, что возраст 20–25 лет продолжает характеризоваться пластичностью мозга, а также вероятность того, что этот потенциал начинает угасать, когда человек перестает ставить себя в ситуации интеллектуального вызова, откладывание момента перехода к упорядоченной и рутинной жизни взрослого человека, вероятно, является даже хорошим решением – по крайней мере, для людей, способных разумно воспользоваться пластичностью мозга в этом возрасте. Дольше получая образование, откладывая вступление в брак, не торопясь с карьерой и рождением детей, молодые люди, которые могут позволить себе отложить переход во взрослый возраст, не только получают преимущества от дополнительного образования, но также имеют больше времени, чтобы воспользоваться преимуществами пластичности мозга, которая поддерживается за счет приобретения нового опыта в стимулирующих внешних условиях. Более длительный подростковый возраст способствует накоплению не только человеческого, но также психологического и нейробиологического капитала.

Вместо того чтобы сокрушаться, что молодые люди так поздно начинают сегодня независимую жизнь, и попыток их поторопить стоит сосредоточиться на том, как помочь всем молодым людям в возрасте от 20 лет, а не только экономически благополучным, воспользоваться преимуществами отложенного вступления во взрослый возраст и прожить этот период так, чтобы и дальше стимулировать развитие мозга. Для этого нужно не только повысить доступность образования в колледжах и университетах, но и расширить возможности прохождения производственной практики и участия в добровольной общественной деятельности, например в рамках таких программ, как AmeriCorps{319}. Это может стать серьезным шагом на пути к сокращению разрыва между состоятельными и неблагополучными слоями населения. Повышение доступности высшего образования само по себе похвально, но тем не менее недостаточно. Для сокращения неравенства нужно сосредоточиться на стимулировании развития саморегуляции через раннее направленное вмешательство. Нужно обучать родителей, как развивать уровень самоконтроля детей, используя принципы «демократического» воспитания. Нужно привлекать школы к тому, чтобы они занимались тем, с чем родители не справляются самостоятельно.

Кроме того, нужно обратить более пристальное внимание на то, как общество в целом воспринимает молодых людей. Во многом те, кто больше всех нуждается в нашей поддержке, меньше всего ее получает. Как показано в следующей главе, в большинстве случаев то, как мы относимся к молодым людям, полностью противоречит тому, что говорят нам о подростках научные исследования. И это наиболее очевидно на примере того, как мы поступаем с молодыми людьми, нарушившими закон.

В обратном адресе на конверте не было указано имени, только идентификационный номер и название тюрьмы штата Мичиган. На аккуратно сложенном желтом листе бумаги от руки написана 35-летняя история преступления, сожалений, раскаяния и наказания.

Мне писал Джозеф Махони с просьбой оказать ему содействие в сложной задаче по освобождению из тюрьмы, в которой он находился с 15 лет[41]. На тот момент ему исполнилось почти пятьдесят. Без шансов на условно-досрочное освобождение остаток жизни он должен был провести в исправительно-трудовой колонии Gus Harrison Correctional Facility.

Последние восемь лет я получаю по нескольку таких писем в месяц. История Джозефа мало чем отличается от всех остальных. Он был одним из четверых подростков, совершивших ограбление местного магазинчика. Самый младший член группы, Джозеф не имел права голоса при планировании преступления, хотя «планирование» – слишком громкое слово для описания их действий тем февральским вечером 1977 года.