– Тебе надо выспаться, – Элизабет показала отцу на постель. – До завтрашнего дня я совершенно свободна. Я буду сидеть на этой вот палубе и радоваться тому, что за мной не гоняется десяток личных консультантов, а ты отправляйся в страну грез. Но когда ты проснешься, я хочу выслушать всю историю целиком.

– Какую еще «всю историю»? О китах и акулах, которых я видел в море? Или о красивых облаках на горизонте? А может, о том, как править ночью по звездам?

– Господи, нет, конечно. Природа – это по части Румер. А звезды – это Зеб. Мне нужны все сплетни, пап. Мельчайшие подробности о возвращении моего бывшего мужа на свою историческую родину. Договорились?

Ее отец покачал головой. Он был слегка изумлен ее напору, но в большей степени опечален. Он никогда не любил распускать слухи и считал, что Зи следовало оставить свой брак в прошлом и позволить всем продолжать жить дальше. Она тоже так думала, но ничего не могла с собой поделать. В любом случае, тема приезда Зеба на Мыс Хаббарда под бочок к Румер была слишком острой, чтобы так просто ее бросить. Особенно если учесть то, что там с ними был и Майкл.

– Забудь, дорогая, – сказал ее отец. – Сделай мне и себе одолжение и выкинь это все из головы. Теперь дайка мне поспать, а поболтаем позже.

– «Отдыхай, папуля», – ответила Зи словами Греты Гарбо из «Ниночки».

Около часа она как заведенная мерила шагами палубу. В отличие от спокойной сестры, Зи выросла человеком сверхэнергичным. Из нее получился бы хороший руководитель: она хотела все знать, за всем присматривать, все контролировать – даже находясь на другом краю страны. Сам факт встречи с отцом был сродни чуду – невзирая на то, что он постарел и сгорбился – однако ей не давали покоя возникшие из ниоткуда призраки Зеба и Румер.

И все же чары Люнебурга вскоре овладели ею. Его свежий воздух и кристально чистая вода в гавани. Сидя в кубрике, она почувствовала, как ее убаюкивал плеск волн и качка шлюпа. Несколько недель подряд она не могла вырваться со съемочной площадки; и как же замечательно было избавиться наконец от укладок, косметики, смены гардероба, продюсеров с режиссером, которые постоянно чего-то требовали от нее. И не успела она и глазом моргнуть, как уснула.

Проснувшись на рассвете, она обнаружила, что отец накрыл ее одеялом. Он сидел напротив, читая Библию и попивая кофе.

– «Меня уже не спасти, добрый человек», – глянув на Библию, сказала она.

– Ах… дочурка, которая с утра пораньше цитирует Джеймса Тербера, – усмехнулся ее отец. – Какой же я везунчик!

Она улыбнулась, вспоминая, как вместе с Румер сосредоточенно читала утянутую у матери книжку Тербера «Мужчины, женщины и собаки». На Мысе Хаббарда все сходили с ума по этому произведению, и они с сестрой знали его наизусть. Отец протянул ей чашку кофе, и, приподнявшись на локте, она взяла горячий напиток.

– Сейчас я, наверное, черт-те на кого похожа, – наблюдая за медленными движениями отца, сказала она. Утренний туман промочил все, что только можно, и ее волосы не были исключением.

– Ну, я твой отец, а не партнер по фильму. Я видел тебя и в более разобранном состоянии.

– Ох, спасибо. Из твоих уст это звучит как комплемент. – Пару минут они молча пили кофе. Денек начинался распрекрасный, что особенно подчеркивала то непередаваемое сияние канадского побережья, с которым Элизабет успела хорошенько познакомиться на съемках фильмов в Новой Шотландии. Небо было ярко-голубым, но одновременно и золотым. Восходящее солнце только-только показалось на горизонте, и его теплые лучи засверкали на гладкой поверхности моря.

– Нет, я серьезно, Элизабет. Здорово снова увидеть тебя. Мы так давно не встречались с тобой…

– Поди, ты и не думал, что я появлюсь?

– Ты обычно держишься на таком расстоянии…

– Лишь от нашего дома, пап. Там много призраков.

– Ты о сестре, что ль? Она знает тебя как облупленную, и вы с ней могли бы поговорить о чем угодно.

Элизабет не ответила и просто смотрела на водную гладь. Конечно, он был прав, но было и еще кое-что. Он не понимал, что вина перед Румер буквально грызла Элизабет изнутри. Ее победе над спиртным в немалой степени поспособствовало решение загладить былые грехи. Хотя имя Румер шло первым в списке для покаяния, пока что Элизабет не хватало смелости, чтобы перейти от размышлений к реальным действиям.

– У нас площадки в Лорлтоне и Галифаксе, – сменив тему разговора, сказала она. – Неподалеку отсюда.

– Да, мне знакомы эти города, – кивнул ее отец. – Ребенком я бывал в обоих.

– Правда? По-моему, ты говорил, что жил в Галифаксе…

– Да, но я знаю и Лорлтон, – ответил он. Его лицо помрачнело, и Зи подумала, что это все из-за воспоминаний о тяжелом взрослении без отца. Сикстус и его брат начали работать смолоду; на колледж он зарабатывал, развозя молоко.

– В Лорлтоне очень мило, – сказала она. – Он похож на новоанглийский город капитанов. Роскошные белые дома, лужайки до самой гавани, яхты у причала, белые заборчики, герани на окнах. Совсем как в Эдгартауне или Нантакете – сюжет нашего фильма как раз о китобоях из Нантакета. Съемки проходят в Лорлтоне, потому что там почти так же красиво, да и нашим жмотам-продюсерам не столь накладно для кармана.

– Возможно, и красиво, но… – Сикстус почему-то нахмурился. – Ладно, не важно. Сколько у тебя еще времени?

– Следующая сцена у меня сегодня в четыре. Мы могли бы провести целый день вместе. Ну, разве не чудесно? А теперь давай, выкладывай!

Зи пришлось довольствоваться рассказом о лодке и Мысе, о Винни, Гекате, миссис Лайтфут, Кэмпбеллах и Маккреях, о свадьбе Даны и Сэма.

– О, это, наверное, была буффонада в лучших традициях Dames de la Roche, – поморщилась Зи. – Одна из них вышла замуж. Да к тому же за мужчину моложе себя! Кстати, на сколько лет моложе?

– Они очень счастливы, – ответил ее отец – Сэм обожает ее, и он заменит отца Куин и Элли.

– Девчушки Грейсон… – с горечью сказала Зи. – То, что случилось с их родителями, просто ужасно. Дана взяла их к себе?

– Что тут удивительного? – тихо сказал ее отец. – Одна тетя любит своих племянниц, другая – племянника, вот и все. Это же нормально!

Элизабет вздрогнула при мысли о том, как отчаянно пыталась она настроить Майкла против Румер. А что еще ей оставалось делать? Ведь Румер была такой хорошей, а Элизабет как мать «облажалась по полной программе».

– Да, как ни странно, сейчас он учится в летней школе, причем довольно неплохо.

– Небеса разверзлись, что ли?

– Ну, хотел бы я приписать эту заслугу себе, но, сказать по правде, тут постарались Румер и Куин.

Зи слегка опешила. Она нервно сглотнула, дабы не выдать своих эмоций, которые нахлынули на нее с такой мощью, что ей даже не верилось. Как она могла негодовать по поводу того, что было хорошо для Майкла?