– Между прочим, жители Грозного очень сильно отличаются от жителей горного аула.

– Да я в курсе, камрад, у меня есть родственники с Кавказа.

– И их можно сразу отличить в любой толпе – по поведению, одежде и некоторым другим признакам.

– Московские от немосковских отличаются еще сильнее.

– То есть фактически получается, что существуют два чеченских народа? Равнинно-городской и горно-сельский?

– Даже внешне различаются.

– А в ментовку обращаться западло, наверное?

– То есть ты не читал, кто там в милиции?

– А может, дело как раз в том, что им дают «кучковаться»?

– А как ты не дашь? Это нужны: а) драконовские законы, которые запрещают создание национальных общин; б) люди, которые будут следить за соблюдением этих законов. Ни того ни другого у нас нет и быть не может.

– Разводят везде китайские квартальчики, еврейские общины…

– А как это можно запретить?

– Просто надо, как делал Сталин, разделять и не давать собираться вместе.

– Когда это Сталин такое делал, камрад?

– Тогда, не видя обвиняющих глаз соплеменников, будут и свининку жрать, и вино пить!

– Запрещено не вино пить, а пить то, с чего пьянеешь. Если ты не пьянеешь со стакана водки или литра пива – это не опьяняющие напитки. Жить в отрыве от соплеменников большинству очень тяжело – не с кем общаться, некуда ходить. Диаспора – она могучий буфер, и она же источник всех серьезных проблем.

– Так что быстрой победы над такими отношениями ждать не приходится.

– Про быструю победу, камрад, и речи нет. Однако и других способов тоже нет.

– Хм. А в городах надо принимать специальные меры, дабы не образовались национальные кварталы? Или они и так не образуются?

– В Сингапуре применяют, очень успешно.

– Дядя Дима, а как с мандаринами быть?

– Закупать в Марокко!

– Тут не соглашусь с Д. Ю., что их надо переселять в города.

– Города у них должны быть свои. Переселяться туда они должны сами.

– Говорят, ислам – религия мира. Это правда?

– Говорят, христиане не так давно неверных на кострах жгли.

– Поделись, какая связь?

– Фанатизм – он везде фанатизм.

– Ты не болен?

– Не знаю, не специалист. Кто как трактует. В принципе, любая религия – это религия мира.

– Да не может быть. А как же тогда с убийством человека, который произнес в адрес некоего гражданина слово, которое этот гражданин без затей произносит в адрес других? Там нет заповеди «не убий»? Или там есть прямое указание на то, что таких людей надо убивать?

– Но, как говорили древние римляне…

– Это были мусульмане?

– Если приходится убивать родственника, то, естественно, это делают максимально безболезненно. И чтоб не сильно уродовать. Просто стреляют. А в официальных документах указывается какая-нибудь болезнь.

– Караул. Камрад, тебе оттуда убечь не хочется? Ну, в смысле, туда, где жить поспокойнее и попроще?

– Скоро 20 лет как в Москве живу. Должен сразу сказать, что случаи кровной мести достаточно редки. Тем более сейчас. Сейчас ведь большинство убийств совершаются либо боевиками с гор, либо боевиками в форме. Выяснить, кто именно совершил убийство, бывает проблематично.

– И как же быть? Интерес чисто академический, камрад, понимай правильно. Ведь убийца за это должен ответить – неужели не ищут и не находят? Или они там четко поделены по тейпам, кого можно убивать – туда бегут убивать? Это ж, я так понимаю, несмываемое пятно на семью – если убили, и не отомстили? Как быть?

– Кстати, могу заверить, что тех, кто ведет тихую и размеренную жизнь, сейчас никто не трогает. Главное оно ведь что – не выделываться.

– Ну, это ж везде так. Только помогает не всем.

– Ну и чтоб не думали, что ты вахобайт.

– А к этим как относятся?

– Ищут. И находят. Просто находят уже мертвых чаще всего. И да – пятно действительно несмываемое. И я чуть не забыл сказать, как тейп может избежать кровной мести. Такие случаи были нередки после первой войны. Многие тейпы прилюдно отказывались от своих людей, из-за которых им могла грозить месть.

– То есть если от него отказаться, то убивать должны только его, а не родственников?

– А к вахобайтам относятся так: 90% ненавидят, 5% поддерживают, и 5% – они сами.

– А почему ненавидят? Чем они окружающих раздражают?

– Я сам, как атеист, отношусь к первым.

– Ты русский, что ли?

20.06.08

«Даже Иисус Христос не был идеальным. То, что вместо того, чтобы пробежать по этой пустыне, 40 лет водил туда-сюда народ, или кто там, Моисей водил?… Но Иисус-то видел, куда ведут!»

Анатолий Квашнин, полпред президента в Сибирском федеральном округе (13 октября 2005 г.)

– Дмитрий Юрьевич, а как вы сами относитесь к Русской православной церкви или к другой христианской церкви?

– Нормально отношусь. Православие считаю неотъемлемой частью русской культуры. Отдельные аспекты деятельности церквей, организаций человеческих, одобрения не вызывают. В целом же люди хотят верить в Бога, и у них должна быть такая возможность.

– Регулярно посещаете? Отмечаете ли праздники? Или это ни о чем? Или вы убежденный атеист? Или я дурак?

– Атеист, да.

– Дмитрий Юрьич, а что вы понимаете под словом «атеист»?

– Отсутствие веры.

– А вы как, в Бога верите?

– Нет.

– Этот Квашин, может, и идиот. Да только не все обязаны знать, где, сколько и под чьим началом шастали евреи по пустыне.

– Идиоты вообще никому ничем не обязаны.

28.04.08

Всем известна фраза: «Когда я слышу слово „культура", я хватаюсь за короткоствол!»

Авторство приписывают то Геббельсу, то Герингу.

В оригинале звучит так: «Wenn ich Kultur bore… entsichere ich meinen Browning.

Что по-нашему значит «Когда я слышу слово „культура", я спускаю предохранитель своего браунинга».

Автор – Ханне Йост (Hanns Johst, 1890-1978).

Фраза из драмы «Шлагетер», произносит ее друг главного героя – Фридрих Тиман.