Перед моим внутренним взором вдруг всплыло лицо Мани из бара, и ясно прозвучали ее слова: «Он тогда ответил: мне все можно, потому что я – Родов».

1

Миша вбежал в комнату и уже собирался ринуться во вторую, чтобы через окно той попытаться убраться отсюда, а затем уже разбираться, что произошло, когда… Когда в комнату влетел Киря. И все враз изменилось.

– Кинолюбитель гребаный, – зло прошипел Миша, меняя направление движения на обратное.

Он хотел было сразу всадить в Кирю пулю и на этом закончить. Но пистолет заело, и он бросил его за ненадобностью.

А Киря метнулся к окну. Но дотянуться до него не успел. Получив изрядный пинок в спину, он свалился, затем был перевернут, а затем его принялись душить.

– Хотел с меня деньжат сорвать… Хотел меня поиметь, ты, дерьма кусок… Не на того замахнулся. На-ка…

Родов-младший душил Кирю с наслаждением. Погоня завершилась. И он мог собственноручно отвернуть шею ненавистному человеку.

– Втерся ко мне в доверие, сучонок, – шипел Родов-младший, продолжая с силой сжимать горло. – Втерся, ублюдок…

Это было самое обидное для Миши. Он считал Кирю своим партнером, а тот… Хорошо, он вовремя тогда заметил, что его снимают. И плохо, что Кире удалось тогда убежать. Еще хуже оказалось то, что он ждал Кирю у его дома, ну а тот не появился. Зато появились люди его отца и взяли видеокамеру. Если бы Родов-младший знал, что видеокамера была там, если бы…

Хорошо, что на видеокамеру не было заснято его лицо без маски. Он не боялся, что отец прознает про его шалости. Он боялся другого. Когда отец узнает, что его шалости стали достоянием… Что он позволил записать себя на видеокамеру… Тогда все. Как это отец говорил: после меня империя Родовых перейдет к тебе, но… Но если ты до этого споткнешься, если ты дашь кому-нибудь провести себя, позволишь сунуть себя в дерьмо, ты ни хрена не получишь. И сгниешь… Родовы всегда были сильными. И я не собираюсь нарушать традиции.

Он споткнулся. Он позволил окунуть себя в дерьмо. Вернее, едва не позволил. Потому что сейчас он все исправит. На видеокамере его не узнать. А единственный человек, кто может на него указать, – этот хренов папарацци, которого он сейчас и ликвидирует. Миша напросился ехать в этот городок на разборку только по одной причине – первым достать Кирю и заткнуть тому рот.

Сейчас он его и заткнет.

С каждой секундой Мише все больше нравилось душить. Нравилось смотреть, как в судорогах извивается тело. В какой-то момент он потерял контроль над собой и ситуацией. А затем получил удар по башке. После чего, очнувшись, не сразу понял, что произошло, однако выразить свое возмущение успел.

И тут же пожалел о том.

2

– Это он? – спросил Артур, переводя взгляд с Виртуоза на Мишу; Артур заметил, как при последней реплике Родова-младшего изменился в лице Виртуоз и посчитал, что хорошо понял причину.

Не став дожидаться ответа от Косарева, Ивин подскочил к Мише и, прежде чем тот раскрыл снова рот, врезал ему кулаком по голове.

Миша рухнул на пол. Рука с оружием моментально взлетела на уровень лба Родова-младшего. Глаза Артура блеснули сатанинскими огоньками.

Палец уверенно лег на курок. И в ту же минуту Артур, до боли закусив губу, отвел оружие к полу, после чего позволил себе нажать несколько раз на спуск. Пули выбили щепу из пола.

– Нет, – Артур вытер выступивший на лбу пот. – Не так. Совсем не так.

В этот момент Киря совершил последнюю попытку вырваться на свободу. Превозмогая боль, отметив, что его на какое-то время оставили в покое, он собрал остаток сил и бросился, шатаясь, к двери. Но у выхода его ждал сюрприз.

Ствол пистолета ткнулся ему в лоб. Но не это оказалось сюрпризом. Сюрпризом был человек, который приставил ствол к его лбу, не дав выскочить из дома.

– Ты… – прошамкал разбитыми губами Киря, отступая от порога и давая возможность девушке войти.

– Ага. Я, – кивнула Лера и добавила: – Привет, муженек.

А затем от души врезала по уже и так пострадавшему в это утро носу Кири.

3

Леонид удивленно посмотрел на свою ладонь, которую только что отнял от груди. Она была липкой. Темно-бурая жидкость стекала сквозь пальцы на землю, а Леонид все завороженно смотрел на ладонь, одновременно отмечая, какая нестерпимая боль пронзает его… Теперь никуда не нужно бежать. И вообще, ничего не нужно делать. Осознание этого вызвало у него улыбку. Смерть решала все проблемы.

Ноги подкосились. И с улыбкой на лице Леонид рухнул на покрытую росой траву.

– Второй раз намного проще, – сказала Мила, опуская «беретту».

– Ты… – не верил глазам Илья.

– Любовь, любовь, – зло процедила сквозь зубы Мила. – Надоела эта лабуда. До чертиков.

Она посмотрела на Илью, и тот отшатнулся, испугавшись, что девушка сейчас пошлет пулю и в него.

Мила усмехнулась. Она стала другой. И это ей нравилось с каждой новой минутой.

– Ну что, Санта-Клаус, ты, кажется, говорил о тандеме?

– Каком…

– Плохо понимаешь? Ты ведь вроде как инструктор по убийствам, что тебя смущает?

– Я ранен, – кивнул на руку Илья.

Мила подошла к нему, оглядела руку:

– Пуля прошла навылет. Так что все путем. Сейчас перевяжем…

– Ты кто такая? – глядя в глаза девушке, спросил Илья.

– Ну, если тебе не нравится имя Снегурочка… Меня зовут Мила. И с некоторых пор я полюбила стрелять из-за денег. Ты ведь тоже инструктируешь ради денег, нет?

Илья посчитал за лучшее промолчать.

– И еще – ты человек Родова, как я слышала. Мне это подходит.

– Подходит? – Илья поморщился; он не знал, на что сейчас реагировать – на боль в руке или на слова девушки. – Ты знаешь Родова?

– Скажем так, я знала людей, которые были связаны с этим человеком.

– И что?

– Пора тебе выслушать мое предложение.

– Может, сначала посмотрим мою рану, а?

– Лучше совместим.

Мила помогла Илье войти в дом, по его подсказке отыскала аптечку и стала перевязывать рану.

Кирю уже можно вычеркивать из жизни, решила она. Если его там не прибили, то… Но, скорее всего, прибьют. А раз нет Кири, почему бы его не заменить? Вот этим человеком. Он тоже знает Родова и, вполне возможно, сообразит, кому можно продать флешку. Которую следовало еще взять, как и сто тысяч. И в этом смысле инструктор киллеров подходил лучше, чем Киря.

Выслушав предложение Милы, Илья надолго задумался, а затем произнес:

– Это придется возвращаться…