Разносчики сновали в толпе и предлагали не только освежительные напитки, но и – в свете того, что произошло днем, – травы, амулеты и снадобья, чтобы успокоить нервы или унять боль от ран. Самые зажиточные жители и гости расположились на высоких сиденьях под балдахинами, стоявших по периметру площади, и слуги то и дело перебегали от одной группы к другой, разнося записки с условиями пари между знатными семействами Глубоководья. Люди попроще занимали стоячие места в центре, и вскоре вся площадь стала похожа на живой многоцветный ковер.

В своем убежище над оружейной лавкой Люция слушала гомон людского потока, стремившегося к площади на Сумеречное Собрание. Элайт Кроулнобар снабдил ее всем необходимым для путешествия и распорядился дождаться вооруженной охраны. Сама мысль покинуть Глубоководье была очень неприятна Люции, поскольку здесь прошла большая часть ее жизни, здесь она добилась высокого положения. Но большая часть ее капиталов все же была размещена в других городах, и обширные поместья имелись по всему Фаэруну. Она ни в чем не будет нуждаться и сможет начать жизнь сначала.

Сумерки сменились вечерней темнотой, и у двери послышался условный стук. Люция кивнула своему охраннику, и дверь распахнулась. Высокий рыжеволосый мужчина нагнул голову, чтобы не удариться о низкий косяк. Войдя и выпрямившись, он окинул Люцию печальным взглядом. Женщина ахнула и отшатнулась.

– Учитывая обстоятельства нашей последней встречи, нетрудно понять твое удивление, – заговорил Каладорн. – Как я понимаю, ты собираешься покинуть город и твой напарник по путешествию уже прибыл.

Коренастый мужчина со смуглой кожей и выражением самодовольного удовлетворения на бородатом лице вошел в комнату вслед за ее бывшим возлюбленным. Люция узнала в нем лорда Хьюна, и у нее перехватило дыхание. Она бросилась в объятия Каладорна.

– Каладорн, ты любишь меня, ты не можешь со мной так поступить! Если ты меня выслушаешь, то все поймешь…

Одним движением головы он прервал ее мольбы, взял за плечи и решительно отстранил от себя.

– Достаточно. Я и так нарушаю закон, разрешая тебе уехать. Ты не хуже меня знаешь, какое наказание ждет того, кто раскроет личность Лорда Глубоководья. – Каладорн взял ее за руку и склонился в прощальном поклоне. – Счастливого пути, Люция.

Молодой человек повернулся к лорду Хьюну, изучавшему леди Тион бесстрастным взглядом.

– Рыцари Щита – нежеланные гости в этом городе, и мы не намерены терпеть их присутствие, – сказал Каладорн. – Я получил полномочия передать, чтобы ты никогда не возвращался в Глубоководье. Обновлению сопутствует перемирие, но к концу этого мирного дня тебе лучше убраться как можно дальше от города. Отзови своих воров и убийц, и город готов выполнить свои обязательства по торговым сделкам перед гильдией Тезира.

– Ты чрезвычайно благороден, лорд Каладорн, – бесстрастно ответил Хьюн. – Я принимаю твое предложение и даю слово выполнить его условия. А по просьбе лунного эльфа обеспечу безопасный отъезд и своей землячке.

Молодой человек поклонился и вышел, мгновенно растворившись в толпе, спешащей на Рыночную площадь. Вместе с ним угасла и последняя надежда Люции. Интересно, знал ли Каладорн, чем обернется для нее такое милосердие с его стороны? Сама она ничуть не сомневалась в своей судьбе, раз ее участь зависела от лорда Хьюна.

– Что ж, пора отправляться, – спокойно произнес купец из Тезира. – Нам предстоит долгий путь.

Словно слепая, Люция последовала за ним по черной лестнице и дальше, в коляску, стоящую рядом с домом. Настроение лорда Хьюна, в котором не было ни злобного триумфа, ни особого гнева, тревожило Люцию больше всего. Казалось, ее спутник цинично наслаждается обществом аристократки.

– Что ты со мной сделаешь? – тихо спросила она.

– Я думаю, было бы неплохо вернуть обратно в Тезир одного из членов ненавистной королевской семьи, – ответил Хьюн, блеснув маленькими черными глазками. – Это будет справедливо, не так ли? В конце концов тебе отплатили твоими же монетами.

С этими словами уроженец Тезира дал кучеру знак, и упряжка лошадей тронулась в дальний путь на юг.

* * *

Священники эльфийского храма приняли Элайта Кроулнобара под свою опеку, и Данила с друзьями тотчас же отправился на Рыночную площадь. Арфист ощущал огромное облегчение от выполненной задачи, но не мог радоваться в полную силу, пока не убедился в окончательном уничтожении заклятия. Если Хелбен не поправился после его песни, победа в глазах Данилы была бы неполной и бесполезной.

Трое приятелей едва сумели протиснуться на площадь. Неожиданно чья-то рука уверенно сжала плечо Данилы, и, обернувшись, он увидел перед собой красивое, но мрачное лицо своего друга Каладорна.

– Благодарение Мистре, я оказался не прав! Не могу выразить, как я рад, что ошибся, Каладорн.

– Ты не ошибся, – спокойно возразил молодой человек. – Это я был не прав и хотел бы помириться. – Данила пожал протянутую руку и дружески хлопнул приятеля по плечу. – Леди Лаэраль рассказала мне обо всем, что случилось, и о твоей роли в этом деле, – продолжал Каладорн, едва улыбнувшись. – В конце концов, Дан, у тебя появился сюжет, достойный твоего таланта барда!

Не успел Данила поинтересоваться здоровьем Хелбена, как Каладорн пропал в толпе людей. Глубоко вздохнув, юноша наконец обратил внимание на платформу. Вскоре лорд Пайргейрон и пятнадцать остальных Лордов в масках и накидках поднялись на помост и заняли свои места в креслах. По толпе пробежал шепоток, и тотчас все стихло, когда Первый Лорд встал, чтобы открыть Собрание.

– Добрые люди Глубоководья! У нас был долгий и беспокойный день, да и в последние несколько недель произошло немало странного. Прежде чем начать обычный ритуал Обновления, хочу вам кое-что рассказать. Один из Лордов Глубоководья поведал мне удивительную историю. Но я плохой оратор, а поведать ее целиком под силу лишь барду. – Первый Лорд немного помолчал и улыбнулся. – Я приглашаю Данилу Танна.

От такого неожиданного приглашения сердце в груди Данилы радостно забилось. Значит, Хелбен Арунсун очнулся от своего колдовского сна, ведь только он один знал обо всем, что происходит! Но затем Арфист припомнил об осведомленности Каладорна, и уверенность немного уменьшилась.

За спиной Данилы раздался топот и крики Моргаллы, что привлекло к барду всеобщее внимание. Люди вокруг разразились одобрительными возгласами и аплодисментами. Толпа расступилась, освободив проход к помосту.

Такой теплый прием несколько охладил радость Данилы. Вероятно, действие колдовского заклятия еще не совсем закончилось. Разве его слава не должна была исчезнуть вместе с колдовскими чарами?

Но Моргалла настойчиво подталкивала Арфиста, и Дан двинулся к центру площади. Красивая золотоволосая девушка-эльф, заметив, что у него в руках нет инструмента, протянула свою арфу и с многозначительной улыбкой попросила вернуть в любое время.

При одном взгляде на арфу Данилу осенило вдохновение, и он понял, как сможет без лишних вопросов узнать о судьбе своего дяди. Он поблагодарил девушку и поднялся на помост.