В такой ситуации медицина находится в невыгодном положении, ибо врач должен вести свою работу только на уровне объективных показателей. Врач уже связан по рукам и ногам требованиями социума: он должен вести себя определенным образом и задавать определенные вопросы. Помимо этого, на врача обрушивается огромное количество больных, и за неимением времени, должной квалификации и возможности он не может провести интроспективный анализ, как это делается во время сеансов психотерапии.

Попадая к врачу, больной превращается в инфантильного, подверженного болезни страдальца, потому что так в своем бессознательном он откликается на общество, «Сверх-Я». Больной не сознает никакой вины за собой, поэтому претендует на исполнение обществом его обязанностей. Если у больного не обнаруживается никакого заболевания, невротическая проблема обостряется, больной активизируется и в конечном итоге становится тайным исполнителем указаний врача. Когда больной начинает улавливать игру и осознавать, что врач ничего не понял, болезнь уже приобретает хронические формы и приводит к установлению автоматического синхронизма между образом мыслей и клеточной активностью в соматической зоне: больному не удается предвосхитить и проконтролировать симптом, который автоматически запускается по ассоциации идей, окружающей среды, чувств. Здесь болезнь вступает в свою завершающую стадию.

Для реализации потребности в достижении выгод для себя больной непременно выбирает модные, кажущиеся невероятными, представляющие наибольший интерес с точки зрения научной, религиозной, морально-нравственной проблематики болезни. Молодежь, страдающая различными заболеваниями, устремляется к тому, где поляризуется интерес общества, к той болезни, которой социальная культура придает характер мистицизма, невероятности или даже сакрализации. Из этого следует, что больной становится посредником между загадочностью жизни и наукой, имеет свой значимый вес для общества, частично реализует желаемый им всем сердцем личный успех: психологически добивается выгод для себя, но платит натурой, живя в болезни.

Итак, суммируя все вышесказанное, можно сделать следующие выводы.

1) Исчезновение органического или функционального симптома происходит путем переработки проблемного гештальта, который был вытеснен из сферы сознательного и перемещен в организмическое бессознательное.

2) Посредством психотерапии обнаруживается целостная картина симптома (образ ситуации давления), которая доводится до сознания субъекта и решается при помощи указания на то, что время и действительность уже совсем иные, чем тогда.

Многие аспекты невротических процессов служат перенесением на иную пространственно-временную реальность той проблемы, которая в свое время возникла, но не была принята и решена должным образом.

3) Процесс излечения осуществляется путем выведения на поверхность сознания проблемного гештальта, действующего в синкретизме с матричным образом. Образ перерабатывается с учетом координат «Я», изменившегося по сути и по составу содержимого. Пересмотренная и откорректированная проблемная потребность усиливается, подключаясь к целостно-динамической деятельности организмического.

Поскольку образ является структурным носителем определенного энергетического кванта, даже если он зафиксирован культурой или монитором отклонения, только анализ его модуса позволяет вывести на сознательный уровень и рационализировать динамические данные. Не сам поспешно запущенный исторический квант или факт истории как таковой запускает и фиксирует реальность, а тот способ, посредством которого сознание, или образ, фиксирует и обрисовывает эту данность, устанавливающей жесткие категории развития «Я». Точность прочтения и интерпретации образов раскрывает власть над реальностью, а не факт сам по себе.

При восстановлении деятельности человека на уровне психической интенциональности появление болезни невозможно. Полное осознание пациентом своей ситуации влечет за собой исчезновение заболевания, поскольку психическая деятельность перестает формировать болезнь. Важно то, какую значимость субъект придает этому образу[129]и как он для себя осознает, эмоционально переживает все, связанное с этим образом. Вся жизнь действует посредством образов. Оздоровительный эффект достигается путем восстановления психической целостности из-за исчезновения семантизирующего образа. На этом этапе возможны два варианта выздоровления:

1) болезнь исчезает самостоятельно;

Точность прочтения и интерпретации образов раскрывает власть над реальностью, а не факт сам по себе

2) для избавления от ненужных органических новообразований рекомендуется произвести операционное вмешательство, будучи, однако, твердо уверенным, что болезнь не сформируется заново, ибо, к сожалению, в действительности мы наблюдаем совершенно обратную картину: вслед за хирургической операцией симптом усиливается в той же или иной части тела, или, как бы то ни было, не исчезает.

При изменении образов в мозгу (имеется в виду мозг бессознательного), индукции, а значит формообразования данного вида не происходит. Когда удален формообразующий[130]образ, болезни более не на что опираться. Природа предусматривает только то, что несет здоровье, поэтому, лишившись интенционирующей формы, болезнь теряет свою причину и исчезает. Если субъект возобновляет старые формы поведения, основанные, например, на морали, тогда болезнь возвращается. Тип веры, который субъект вынашивает в себе, приводит к болезни или к благосостоянию.

На организмическом уровне восстановление происходит путем аутогенеза: природа сама перестраивает клетки, иммунная система подключается и восстанавливает баланс в той части, в которой обнаружилась недостаточность. После устранения преграды, дезорганизующего элемента, вновь активизируется аутогенез. Природа самостоятельно реализует свою потребность в сбалансированности и активизирует аутогенетический потенциал. Болезнь всегда антиэкономична и является препятствием к достижению природной нормы. Если исключить психическую составляющую в поведении субъекта, то здоровье будет присутствовать автоматически.

Природа самостоятельно реализует свою потребность в сбалансированности и активизирует аутогенетический потенциал

Очевидно, что все вышесказанное ни в коей мере не отбрасывает и не заменяет собой научный вклад медицины и фармацевтики в проблему психосоматики.

Агрессивность

Первичный компонент инстинкта роста, развития единства действия, или субъекта.

Будучи воспрепятствованной или деформированной, подавленная агрессия реактивно проявляется в виде аномалии – психической, соматической, социальной и т. д.

Аутентификация