Секундная стрелка коснулась долгожданной отметки, и Инесса включила радиомаяк. Он послал в эфир несколько коротких сигналов и автоматически отключился, не давая антеннам миротворцев определить его точное местонахождение.

Потянулись минуты тягостного ожидания. О западне или неудаче Инесса старалась не думать. Она просто прислушивалась к ночным звукам, стараясь ничего не пропустить.

Наконец появились дозорные, а с ними и сам Юрген Хорст.

— Привет, Несен, — поздоровался он.

— Привет, Юрген Как у вас дела?

— Пока все тихо. Подвалы мы уже подготовили — и для вас хватит, и для отряда Пинчера.

— Следом пойдет не Пинчер.

— А кто?

— Де Сильва.

— Ну пусть гак, — согласился Юрген. — Ну что, вы готовы?

— Да, показывай дорогу.

Бойцы по цепочке передали новую команду, и отряд Инессы начал медленно втягиваться в развалины. Двигаться было очень тяжело, поскольку навьюченная на солдат амуниция цеплялась за торчавшую арматуру и нависавшие бетонные козырьки. Однако в конце концов все благополучно добрались до подвалов, где бойцы Юргена Хорста встретили новоприбывших и помогли им разместиться.

— Пойдем со мной, Несен, для тебя у меня есть отдельная квартирка, — пообещал Юрген и путаными, полузаваленными переходами провел Инессу в другой подвал.

Новое помещение оказалось значительно меньше первого и оттого казалось уютнее. Здесь была даже мебель: несколько разбитых стульев, два стола, шкаф и двуспальная кровать с кирпичами вместо ножек.

Освещались эти хоромы двумя газовыми фонарями, также, по всей видимости, найденными среди развалин.

— Ну как тебе наше гнездышко?

— Что значит «наше», Юрген? — спросила Инесса.

— Наше — значит, твое и мое.

— Ты рассчитываешь на брачную ночь? — Брун сняла жесткую портупею и устало опустилась на стул.

— Я рассчитываю на медовый месяц, дорогуша.

— И не надейся, старина Хорст. Я давно уже не женщина, а солдат. И уже три года сплю только в штанах. Какие уж тут «медовые месяцы»? Принеси-ка лучше воды.

— Вода здесь есть. И даже горячая, — гордо сообщил Юрген.

— Откуда горячая?

— Мои ребята нашли магистраль и набрали целую бочку. Вот потрогай, она еще не остыла.

— Ладно, все, на что ты можешь рассчитывать, это вынужденный стриптиз во время купания. Бери какую-нибудь чашку — сливать будешь.

Инесса быстро разделась и, осторожно ступая по крошкам битого кирпича, прошла в угол.

— Ну давай, Юрген, нечего глазеть! Лей давай! Хорст лил воду на голову Инессы и не сдерживал своего восхищения:

— Нет, ну ты просто королева, Несен! Ты стала еще лучше, честное слово!

— Хватит лить. Мыло давай.

— Ага, сейчас. — Хорст отставил алюминиевый котелок и побежал к шкафчику. — Вот, есть отличное мыло с пальмовым маслом — специально для тебя.

Пока Инесса намыливалась, Юрген наблюдал за ней со стороны и удивлялся изменениям, которые произошли с ее телом. Прежде это было гибкое изнеженное тело нимфы, а теперь оно обрело жесткие линии, рельефные мышцы, резкость движений.

— Юрген, давай воду, я ничего не вижу.

— Иду-иду.

Когда с мытьем было покончено, Хорст достал из шкафа большое пляжное полотенце, и Инесса с удовольствием в него завернулась.

— Ты кого-нибудь ограбил? — спросила она.

— Нет, мы нашли несколько квартир, где еще не побывали настоящие мародеры. Хочешь выпить?

— Нет, спасибо.

— Ну как знаешь. А я выпью.

Хорст выволок из-под стола запыленную картонную коробку и начал доставать из нее бутылки. Некоторые из них были уже пустыми.

— Ты, я вижу, ни в чем себе не отказываешь, — заметила Инесса

— А с чего это я должен себе в чем-то отказывать? Я и тебе предлагаю — давай выпьем, а потом займемся любовью Чем не праздничная программа?

— Я не хочу заниматься с тобой любовью, — просто объяснила Брун.

— А раньше хотела

— Нет. И раньше не хотела Просто ты был моим боссом, и отказать тебе означало потерять место. А у меня были далеко идущие планы.

— Эх! — Юрген налил полстакана бесцветной жидкости и, выдохнув, опрокинул ее в рот. — О-го-го!

Видимо, напиток был очень крепким, поскольку Хорст выпучил глаза и затряс головой. Затем посмотрел на Инессу покрасневшими слезящимися глазами и сказал:

— Я догадывался. Догадывался, что ты меня использовала.

— Это я тебя использовала? Ну ты наглец, Юрген, — возмутилась Инесса

— Да, ты меня использовала. И еще врала, что хотела бы нарожать мне деток — Юрген шмыгнул носом и налил себе еще.

— А что прикажешь говорить, если ты каждые пять минут спрашивал, люблю ли я тебя? Да это было просто невыносимо.

— Ну да. Потом у тебя появилось свое шоу, и ты стала все чаше отказывать мне А когда рейтинг твоей передачи поднялся, ты послала меня подальше.

— Все правильно. А зачем мне было терпеть тебя, поседевшего маменькиного сынка?

— Ты всегда была стервой, Несен Всегда — Хорст выпил вторую порцию, кашлянул и посмотрел на Инессу хитрыми глазами — А все равно наши люди подумают, что мы занимались любовью.

— Плевать мне на это К тому же мои люди этому не поверят

— Это почему же?

— Да ты посмотри на себя, Юрген. Кто ты и кто я.

Хорст замолчал и при свете газовых фонарей стал изучать содержимое новой бутылки

— Зря ты пьешь, Юрген. Этим ты себе не поможешь.

— Ты хочешь сказать, что все хорошее уже в прошлом? И мое место главного редактора, и твой трон телепринцессы? Да?

— Именно так, — кивнула Инесса и, посмотрев на свои пальцы, добавила. — Было время, Юрген, когда сломанный ноготь был для меня катастрофой А теперь кожа на моих руках стала грубой, как у какого-нибудь механика. Я забыла, что такое косметические кабинеты, парикмахерские салоны, шикарные приемы и вечерние платья.

— И эфир, — напомнил Юрген.

— Что? — не поняла Инесса.

— Я сказал «эфир»

— Да, это я тоже забыла. — Инесса немного помолчала, затем вздохнула и сказала: — Ну ладно, командир Хорст, давай ложиться спать

— Спать в каком смысле? — Юрген перегнулся через стол и попытался ухватить Инессу за коленку.

— Прекрати… Спать — значит спать. Достаточно того, что я лягу в постель голышом.

— Какой же смысл ложиться голой, если ты против «этого самого»?