Хотел согласиться, но Шельма опередила. Посмотрела на меня, потом на него:

– У меня нет сорока споранов. Сколько горошина стоит у вас?

– Столько же и стоит. Или сорок споранов, или одна горошина к оплате. Просто горохом не часто расплачиваются, поэтому и не сказал.

– Тогда идет.

Он протянул вперед руку ладонью вверх, по которой Шельма и хлопнула своей, уже уверенно подойдя к нему.

– Сделка! – подтвердил он.

– Сделка! – согласилась она.

– Какую жемчужину приняла? – Резко прервал он недолгое молчание.

– Красную! – автоматом выдала Шельма, но сразу замолчала – вспомнила, что о цвете договаривались не распространяться.

– Повезло тебе, красавица. Подошла жемчужина, хоть от красных и меньше шансов в кваза превратиться, чем от черной, но тоже бывает. Тебе она на пользу пошла.

– Нам это уже все рассказали. И то, что я хигтером стала. И то, что только через пять лет у меня новый дар сможет появиться. Вы мне расскажите, как даром пользоваться… – замолчала резко, увидев, что после ее слов знахарь… Окончательно свихнулся, так правильнее, наверное, будет сказать.

Если я раньше думал, что у него дебильное лицо, то я ошибался. Вот сейчас у него дебильным лицо стало.

Он долго, как выброшенная на берег рыба, ртом воздух глотал. Пока его не пробило:

– Это кто вам такое рассказал? В той стороне, откуда вы пришли, сейчас знахаря нет. Был в Бастионе, но недавно перебрался в Береговой – еще до нападения на тот стаб. Так кто это всё вам рассказал? – Даже улыбка с лица сошла. Уже серьезным голосом спрашивает.

– Встретили на дороге человека, он знахарем оказался – вот и просветил, – пожала плечами Шельма.

А я насторожился. Что-то тут нечисто, получается. Как бы не вляпаться нам в историю какую-то.

– Как он выглядел?

Шельма довольно подробно описала встреченного нами мужика.

– Где вы его встретили и когда? – Теперь перед нами стоял не шут и легкомысленный парень, а серьезный, полностью собранный человек. Опасный человек.

– На дороге, по пути сюда встретились.

– Где именно? Что он вам говорил? – столь требовательно спрашивал, будто мы ему что-то должны.

– Это конфиденциальная информация. С какой целью интересуешься? – вскинул руку, велев Шельме немного помолчать, а то что-то она разоткровенничалась.

– Ты, парень, не шути мне тут, а то… – повернулся ко мне и, угрожающе, начал он.

– А то что? – начал заводиться и я. Ненавижу, когда со мной так разговаривают, а после его недавнего, как оказалось представления… Прибью с удовольствием. Шельма тоже, смотрю, напряглась, потянула руку к кобуре. – Ты давай, договаривай!

Но тот наоборот, вдруг замолчал, пару раз вдохнул-выдохнул и поднял руки в примирительном жесте.

– Извини! Закончили кипиш, и ты руку от ствола убери! – Попалил он Шельму, даже не смотря в ее сторону. – Все успокоились и разговариваем дальше спокойно.

Шельма посмотрела на меня вопросительно, на что я кивнул – успокаиваемся.

– Пойми, парень, это очень важная информация и касается она только ЗНАХАРЕЙ! – выделил он последнее слово.

– За ценную информацию обычно платят немало. – Кинул я намек.

– Или убивают на месте, – усмехнулся он, уже полностью успокоившись. – Что ты хочешь? Только за Шельму не проси, по ней мы уже договорились, и сделка была заключена.

Немного подумал, что мне нужно от знахаря? Вроде ничего, кроме того, о чем уже с ним договорились. Посмотрел на Шельму, но она только плечами пожала, ей ничего пока больше не нужно. Хотел предложить, чтоб он Хомяка на ноги поставил, но он и так скоро сам встанет.

– Ты грудь можешь увеличить? – Решил попытаться подарок Хельге сделать.

Он аж закашлялся, видать, не ожидал такой просьбы. Посмотрел оценивающе на Шельму, на что та сразу начала надуваться, набирая полную грудь воздуха, чтоб разразиться бранью, я-то знаю, как она на свою внешность реагирует, это вообще табу в разговоре. Потом он повернулся, уже меня взглядом окинул, и выдал ошалело:

– А зачем тебе грудь увеличивать? – Теперь моя очередь пришла воздухом давиться. Он что, посмотрев на Шельму, оценил и решил, что это мне нужно? Серьезно?

Просто нет слов, речь напрочь отшибло. А на Шельму икота напала, ржет зараза, на табуретку задницей упала и в меня пальцем тычет: смеется и икает, как на пол не свалилась еще, так на табурете балансировать.

* * *

Вышел за порог и вздохнул полной грудью с облегчением. Вырвались наконец, из застенков темных… Вернее, из цепких лап Факира. Это знахаря так зовут, не прошло и полгода, но к концу беседы все-таки представился.

Всю душу изверг вытряхнул, но заставил нас вспомнить такие мелкие подробности встречи с Жнецом, на которые я и внимания не обращал никогда. Он тут в стабе, наверное, со знахарством еще и должность дознавателя совмещает. Но в конце уверил, что никаких последствий для нас эта встреча иметь не будет, она и вправду, кроме знахарей, никого не интересует. Шельме, как и Хельге, велел прийти ближе к вечеру, часов в семь. Занят он сейчас будет очень, а вечером с Шельмой позанимается и на Хельгу посмотрит, сколько времени понадобится на то, чтоб на размер грудь увеличить. Это он на столько согласился ей помочь.

И тут я замер в ступоре. А как я это Хельге сейчас преподнесу? Подойти и сказать: «Привет, красота. Я тут со знахарем договорился, чтоб он тебе грудь увеличил, а то вообще смотреть не на что». Так, что ли? А как ей еще сказать и не обидеть при этом, как она это все воспримет?

Перевел ошеломленный взгляд на Шельму, отчего она даже отшатнулась от меня. Вот оно.

– Что? – отступая, тихо спросила.

– Подойдешь к Хельге и скажешь, что ты договорилась со знахарем, чтоб он ей грудь увеличил.

Она сначала замерла, недоуменно смотря на меня. А потом, в который раз за сегодня, ее разобрало на смех. Только в этот раз у нее под задницей табурета не оказалась, поэтому оперлась спиной об стену, куда от меня поначалу отступила и в истерике, тыча пальцем, по ней сползла на землю, не в силах угомониться.

Я уже говорил, что она не дура. Вмиг все мои размышления просчитала и поняла, в какой ситуации я оказался.

– Проблемы? – угрожающе прозвучало над ухом.

Сзади подошла тройка мужиков, небось подумали, что обижаю тут ее. Ну, а что, со стороны оно так и выглядит: я над ней стою-нависаю, и она на земле сидит, трясется и слезы из глаз ручьем льются.

– Да никаких проблем, это она так за подругу радуется.

После моих слов Шельму вообще скрутило, аж подвывать начала.

Мужики посмотрели на этот цирк несколько минут, переглянулись, дружно пожали плечами и пошли прочь. Даже знать не хочу, что они о нас подумали.