– Какие комментарии насчет Лео Барнетта?

– Одержимый ненавистью безумец.

– Я могу это цитировать?

– Сколько угодно.

– Так кто же у нас будет рыцарем на белом коне? Хартманн?

– Возможно. Не знаю.

– Я думал, вы между собой тайн не держите.

– Мы друзья, но не слишком близкие.

– Как ты думаешь, почему Хартманн так дружески относится к джокерам? Личная выгода? Может, его жена – носитель вируса, может, у него где-нибудь спрятан незаконнорожденный ребенок-джокер?

– Я думаю, что он дружески относится ко всем, зараженным Дикой Картой, просто потому, что он человек хороший, – холодно ответил Тахион.

– Кстати, насчет ужасных детей-джокеров, какие последние новости насчет беременности Соколицы?

Тахион окаменел от ярости, но затем старательно разжал кулаки и расслабился.

– Нет, Проныра, больше ты меня не подловишь. Я до сих пор жалею, что позволил выйти наружу факту того, что отец ее ребенка – туз.

– Выпьешь, Тах? Я угощаю, – с надеждой сказал журналист, глядя на почти пустой бокал.

– НЕТ!

– Ну, хоть маленький намек, для всех тех поклонников, которые, затаив дыхание, ждут новостей о Соколице, а?

– Ой, Проныра, иди ты отсюда, хватит. Достал, хуже овода.

Тахион махнул рукой в сторону джокеров:

– Вон у них интервью бери, а меня в покое оставь. В намечающемся деле они значат куда больше меня.

– Иисусе, Тах! Ты скромничаешь?

Такисианин жестко поглядел на журналиста. Проныра взял со стола бокал и вылил остатки коньяка себе на голову.

– Я просто… сегодня… не в настроении… пока.

Журналист вытер мокрую шею.

– Без дураков! Тах, за тобой еще один долг. Полагаю, следующее интервью не за горами.

– Жду не дождусь.

– Задница.

Тахион угрюмо поглядел на пустой бокал, а затем поискал взглядом официанта. Дург ат’Морах бо-Исида Вайаванд-са флегматично пожирал еду с огромной тарелки, но Тахион заметил, что его серые глаза постоянно поглядывают в сторону лестницы. Появилась Кристалис, и громила Морах, несмотря на огромный вес, с легкостью встал и подошел к ней. С изяществом взял ее руку и страстно поцеловал. Кристалис отдернула руку, холодно глядя на прислужника. Тахион невольно сместился поближе, подслушивая разговор. Внезапно рука Кристалис резко выпрямилась, и на весь зал прозвучала пощечина.

– Тахион! – сквозь зубы сказала она. Тахион послушно пошел следом за ней за отдельный столик. Достав колоду старинных карт, Кристалис перетасовала их несколько раз и разложила пасьянс.

– Не будешь столь любезен держать от меня подальше свое ручное чудовище?

– Он не мой, а Марка, и в чем проблема?

– Он меня хочет.

– О боже!

Тахиона охватили смешанные чувства.

Омерзение и веселье оттого, что Дург оказался способен на влечение к джокеру. Пусть он и чудовище, но все равно он такисианин.

Стыдно, что ему в голову пришли такие мысли. И жаль Кристалис, что ей вдруг достался такой поклонник.

– Сделаешь что-нибудь, чтобы он от меня отвязался?

– Сделаю все, что смогу, но не забывай, что его с детства растили в ненависти и презрении ко мне. Сначала Вайаванд, а потом и мой кузен Забб. Сейчас он терпит меня только ради Марка.

– Пожалуйста.

– Хорошо, но и ты будь немного предусмотрительнее, умоляю. Пусть Морахи и выродки, быть может, но они такисиане, а следовательно, привыкли получать желаемое от простолюдинов. Не забывай, он – настоящая машина убийства.

– Спасибо, Тах, мне стало намного спокойнее.

– Прости.

– Ну, может, мафия или «Призрачный кулак» оторвут мне голову раньше, чем он. Не забывай, это ты меня уговорил. Вообще, все это произошло по твоей вине. Ой, только не гляди так сокрушенно. Это была шутка.

– Не для меня.

Через зал шла Дита, покачиваясь на неимоверно высоких каблуках, громко стучавших по потертому полу, покрытому плиткой.

– Доктор, мистер Мэрион уволился!

Тахион оторвал взгляд от карты, которую внимательно изучал.

– Кто?

– Мистер Мэрион, учитель.

– Вот дерьмо.

Тахион не слишком часто так бранился, и Дита изумленно поглядела на него.

– Дита, я сейчас настолько занят, чтобы с этим разбираться. Поскольку это все равно дело проигрышное, не наймешь ли ты нового учителя сама? Будь любезна.

– Но я даже не знаю, кого мне искать.

– Преподавателя с хорошим знанием математики и других наук. Хорошо было бы, чтобы он немного разбирался в истории, литературе и музыке. Или, по крайней мере, имел хороший вкус в этом.

Раздался щелчок и шипение пейджера, и их разговор прервал голос от пульта.

– Доктор Тахион, в приемный покой. Доктор Тахион, в приемный покой.

– Но…

– Просто воспользуйся здравым смыслом.

Накинув стетоскоп на шею, Тахион поднял трубку, связываясь с дежурными медсестрами третьего этажа.

– Что там такое?

– Дикая Карта, – послышался резкий ответ доктора Финна. Не теряя времени, Тахион пошел к лифту.

Ребенок корчился, лежа на смотровом столе. Копыта Финна нервно постукивали по плитке, пока он старался удержать ребенка на месте. Он был первым врачом-джокером в клинике имени Блайз ван Ренссэйлер, и поначалу джокеры этому противились, считая, что он прошел обучение благодаря разнарядке, а не знаниям. Но уже после двух недель работы с молодым врачом Тахион был готов уверить их, что их страхи беспочвенны.

Мать ребенка в панике глядела на Тахиона.

Внешне девочка была натуралкой. Что там с ее генетическим кодом – вопрос другой. Проявление симптомов или только что заразилась? На этот вопрос ответят только анализы.

– Первичный осмотр показал отсутствие трансформаций. Мы сумели стабилизировать пульс и давление, я послал за «козырем», но…

– Благодарю, доктор. Миссис…?

– Уилсон, – подсказала медсестра.

– Уилсон.

Тахион взял женщину под руку и повел прочь от корчащегося ребенка.

– У вашей дочери заражение Дикой Картой, и практически очевидно, что она вытянула Даму Пик.

Женщина ахнула и тихо заплакала, закрыв рот рукой.

– Мы должны принять решение очень быстро. Мы можем ввести ей противодействующий вирус, который я создал…

– Так вводите!