Наполнив чайник водой из бочонка, она повесила его над огнем, прислушиваясь к шороху одежды за спиной. К тому времени как она выпрямилась и отряхнула руки, к ней присоединились мужчины.

В чистой и сухой одежде Маккензи выглядел значительно лучше. Он также надел на себя теплый плащ своего брата. Правда, на ногах его были только толстые шерстяные носки — насквозь промокшие сапоги сушились у огня.

— Оказывается ты более умелая хозяйка, чем можно было бы ожидать от дочери герцога.

— Не забудь, что я также и дочь солдата, а потому бывала частой гостьей у солдатских лагерных костров, где училась таким вещам, которые наверняка шокировали бы генерала.

Вода закипела, и Кири, обварив глиняный чайник, чтобы согреть его, положила в него чайные листья и залила кипящей водой.

— Я уверена, что моя мать знала об этом, но она женщина практичная и считает, что все, чему бы ни научился человек, ему пригодится.

— Совершенно с этим согласен, — заметил Маккензи. — Уилл, ты артиллерист. Скажи, можно ли взорвать что-нибудь вроде матраса так, чтобы никто ничего не заметил до момента взрыва?

Уилл нашел еще один грубо сколоченный стул и придвинул его поближе к огню. Теперь они все, сидя, пили чай, который Кири разлила по кружкам.

— Бомба сама по себе — вещь нехитрая. Любого рода тяжелый артиллерийский снаряд вроде чугунной морской мины или даже глиняный горшок могут быть использованы для этой цели, если их начинить порохом. Можно добавить туда острые металлические предметы, если желательно разорвать людей в клочья. Самое трудное в этом — воспламенить огнепроводный шнур так, чтобы никто не заметил.

Кири резко втянула воздух сквозь стиснутые зубы:

— Матрас… Так выдумаете, что бомба может быть подложена в мешок с шерстью, в эту большую красную оттоманку, которая стоит пониже королевского трона в палате лордов? Я видела ее, когда Адам показывал нам Вестминстерский дворец.

— Мешок с шерстью довольно вместителен, в него можно заложить несколько бомб, — сказал Уилл. — Принцесса Шарлотта предполагает присутствовать на церемонии открытия сессии, и ее, вероятнее всего, посадят прямо на мешок с шерстью. Но заговорщикам было бы трудно взорвать бомбу в помещении, где соберется множество людей, которые непременно заметят горящий огнепроводный шнур.

— У меня было предостаточно времени, чтобы подумать обо всем этом, — мрачно произнес Маккензи. — Шнур можно спрятать, просверлив дырку в полу под мешком с шерстью. Что там находится прямо под ним, в подвале? Кладовые или что-нибудь в этом роде?

— Больше, наверное, ничего, — сказал Уилл. — Но с тех самых пор, как был раскрыт Пороховой заговор[2], дворцовая страна тщательно обыскивает подвалы перед каждым открытием сессии. Разве могут они не заметить огнепроводный шнур?

— Во время Порохового заговора использовались три дюжины бочек с порохом, — сказал Маккензи. — На сей раз все гораздо проще. Приходишь ночью, отодвигаешь мешок с шерстью и просверливаешь дырку в подвал, укрепляешь бомбу, продеваешь длинный огнепроводный шнур сквозь отверстие и возвращаешь мешок на место. Затем спускаешься в подвал и прикрепляешь шнур к грязной старой балке. Кто его заметит?

Уилл, потрясенный, молчал.

— Потом ждешь, пока палата наполнится людьми, поджигаешь из подвала огнепроводный шнур и удираешь, пока никто не понял, что произошло.

— И никто не почувствует запаха горящего шнура? — удивилась Кири.

— Запах распространится в основном по подвалу, — сказал Уилл. — За несколько секунд перед взрывом, возможно, почувствуется резкий запах, но при таком скоплении народа его едва ли заметят, а уж тем более не успеют принять какие-либо меры. Быстро очистить палату, набитую аристократами и политиками, не удастся.

— Взрывом одной бомбы, спрятанной под мешком с шерстью, были бы убиты принц-регент, принцесса Шарлотта, премьер-министр и большая часть министров, не говоря уже о половине пэров Англии, — заметил Маккензи.

— Включая Адама, — прошептала Кири. Она очень хотела бы защитить наследную принцессу, но брат был членом ее семьи.

— Герцоги сидят впереди. Если я буду присутствовать, то сяду несколько дальше, — сказал Уилл. — Но, думаю, заговорщикам будет трудно пронести бомбу в палату.

— Совсем не трудно, если главным заговорщиком является лорд, — сказал Маккензи, снова подставляя Кири кружку. — Пора мне, пожалуй, объяснить, в чем тут дело. Руперт Суиннертон и лорд Фендалл являются единоутробными братьями, а их мать была сестрой матери Жозефа Фуше.

Уилл тихонько присвистнул:

— Тогда это многое объясняет.

— Слава Богу, что мы сможем вовремя добраться до Лондона, арестовать заговорщиков и посадить их под замок до открытия сессии.

Кири закусила губу.

— Открытие сессии состоится завтра.

Маккензи поперхнулся чаем.

— Проклятие! В этой пещере я потерял счет времени. Необходимо немедленно возвращаться в Лондон!

— Расскажи нам все, что удалось узнать, пока мы допиваем чай, — сказал Уилл. — Потом мы доберемся до Дувра и наймем там самую быструю центовую карету, какую сможем найти. Основная церемония начнется около полудня, так что времени у нас будет достаточно.

— Но его нельзя тратить попусту, — мрачно заметил Маккензи. — Слушайте, что мне удалось узнать.

Они преодолели расстояние до Лондона с максимальной скоростью. Уилл, который, судя по всему, обладал способностью видеть в темноте, сам взял в руки вожжи, когда форейтору сидевший на передней лошади наемной упряжки, оказался противником лихачества на дорогах.

Кири и Маккензи ехали в маленьком экипаже. Измученный всем произошедшим, Маккензи заснул, свернувшись и положив голову на плечо Кири. Она нежно гладила его по волосам и думала о том, как ей дорог этот человек.

Что за странный, что за безумный месяц она прожила! Находясь в гостях в семье Годфри Хичкока, она подыскивала себе мужа, но не нашла ни одной мало-мальски приемлемой кандидатуры. Теперь она обнаружила, что есть на свете служение стране, есть страсть и приключения. Разве можно теперь вернуться к прежней пресной жизни? Кроме изготовления духов, ей нужны и другие занятия.

Кири удалось немного вздремнуть, держась одной рукой за ручку дверцы, чтобы не упасть с сиденья, и положив другую на плечо Маккензи. Так или иначе, скоро все будет кончено.

Мак проснулся окоченевший и не сразу сообразил, что происходит. Он увидел, что Кири лежит, свернувшись калачиком и прижавшись к нему, а экипаж мчится по ухабистой дороге. Оба они укрыты серой попоной, предохранявшей их от сквозняков.