— Да. Ее мобиль припаркован возле вашей лавки.

— Ну да, ну да…

Голос Шнидта смягчился. Даже легкая улыбка появилась на мрачном лице.

— Анастасия с детства была увлечена техникой и всяческими механизмами. И, конечно, гонками.

— Это… заметно, — с ехидцей прокомментировал я.

Шнидт проигнорировал мою эскападу и продолжил:

— А с определенного возраста стала интересоваться и гонщиками. И вы, как безусловно талантливый молодой человек, неоднократный победитель соревнований, стали предметом ее девичьих мечтаний.

Я с трудом удержался от фейспалма: только этого мне не хватало! Шнидт же продолжал:

— В то время вы были совершенно бесцветны. Кроме того, рядом с вами крутилась эта… Неклюдова. Я свою внучку люблю и, по возможности, оберегаю от недостойных кавалеров. Естественно, я постарался перевести ее внимание в сторону более подходящих объектов. Сейчас же она увлеклась этим Вернезьевым.

Старик скривился. Я был с ним солидарен: типчик еще тот. Но я-то тут при чем? Шнидт же замолчал и выразительно глядел на меня, видимо, ожидая, что я тут же все осознаю и кинусь в бой за честь прекрасной дамы. Видимо, обожаемая внучка вывернула его мозги набекрень. Придется вправлять.

— И что вы в итоге хотите от меня? Чтобы я переключил внимание Анастасии обратно на себя? Извините, но против Вернезьева я не тяну. Он, конечно, мерзавец, но я тоже не ангел. И репутация у меня соответствующая. Вы ведь в курсе? А баронет хорош собой, у него есть титул, есть деньги и есть его «Скорость». Сейчас он фактически исполнил девичью мечту: участие в серьезных гонках наравне с мужчинами. И вы хотите, чтобы я попытался подвинуть ее кумира с пьедестала? Ну нет, я не самоубийца. Кроме того, если уж говорить откровенно, манеры вашей внучки оставляют желать лучшего. Вы и сами были тому свидетелем. Да, она красива. Возможно, умна — у меня не было случая проверить. Думаю, что она прекрасно водит мобиль, иначе бы ее не взяли в команду. Но язык у нее работает вперед мозгов, и как с ней в таком случае общаться, я не представляю. Я ведь не стану терпеть необоснованные нападки и оскорбления. Кроме того, уже завтра мы с ней станем соперниками, и она непременно проиграет. Это не добавит тепла в наши отношения.

Шнидт поник.

— Я понимаю, — выговорил он после минутной паузы. — Но все же… может, вы попытаетесь?

— Все, что я могу вам обещать, это не отказываться полностью от общения с Анастасией, несмотря на ее некорректные высказывания в мой адрес. Остальное — лишь воля случая.

На ипподроме был полнейший аншлаг. И это при том, что все зрелище — это старт гонки и отбытие экипажей. Среди участников гонки тоже было столпотворение. На прошлых гонках было без малого четыре десятка мобилей, и мне казалось, что свободного места нет. Сейчас своей очереди ожидало более сотни разнообразных аппаратов. Очень порадовало то, что организаторы отказались от массового старта. Сделали так, как было привычно мне: старт по одной машине с интервалом в минуту. Часа за полтора все должны были уйти на трассу.

Женщин пропустили вперед. Двадцать минут, и два десятка ярких мобилей отправились в путь. Настала очередь мужчин. Хозяева вежливо уступили право старта гостям, и те один за другим без особой спешки покидали ипподром.

Мы с Клейстом стартовали едва ли не самыми последними. В ожидании сигнала я сидел совершенно спокойно, зато напарник ерзал и суетился. Да, на ралли и здесь выходили экипажами: гонщик и его механик. Мобили не слишком надежны. Мало ли что, вдвоем чинить аппарат будет легче.

— Не нервничайте, Николай Генрихович, никуда они от нас не уйдут. А если все сработает, как надо, мы придем раньше всех. Даже тех, кто стартовал первыми.

— Я понимаю, Владимир Антонович, но все же как-то не по себе. Словно на первой гонке.

— Это предстартовое. Сами знаете: стоит выйти на трассу, и все нервы как рукой снимет.

Тем временем приближалась наша очередь. Вот ушел темно-вишневый аппарат «Успеха». Вот выкатилась на старт Настя Боголюбова на бутылочного цвета мобиле. Лица под гогглами не видно, но губа закушена. Нервничает, девочка. Стартер дал отмашку, и она довольно лихо рванула с места — если это так можно назвать. Чувствую, следующей доработкой будет ускоритель. Что-нибудь типа парового нитроса.

Вот и моя очередь. Я выезжаю к стартовой линии. Впереди поднимает пыль какой-то энтузиаст-одиночка, стартовавший передо мной. Стартер смотрит на секундомер, отсчитывая минуту. Справа от меня Клейст крепко вцепился в поручень, который мы буквально вчера прикрутили перед его сиденьем. Педаль пара чуть придавлена, и машину держит только ручник. Наконец, перед радиатором взмахнул клетчатый флаг. К черту тормоза, гонка!

От Тамбова до Воронежа примерно двести двадцать миль. По моим прикидкам, средняя скорость с учетом традиционных российских дорожных бед составит от тридцати до сорока миль в час. То есть, время пути выходит от пяти с половиной до семи с половиной часов. Это если обойдется без поломок, в чем я лично сомневаюсь: уж больно невысок ресурс деталей. Для обеспечения надежности нужны дорогостоящие легированные стали, нужна высокая точность изготовления и чистота поверхности. Конечно, гоночные мобили перебирают подетально и каждую деталь механики вручную доводят до идеала — насколько себе этот идеал представляют. А владельцы обычных, серийных мобилей, вынуждены регулярно посещать мастерские, чтобы поддерживать работоспособность своих аппаратов. Но даже вылизанные гоночные экземпляры порою ломаются. Клейст чуть не полмобиля взял с собой в запчастях. А то порвется по дороге какая-нибудь трубка, или открутится болтик — и все, гонка закончилась.

Устроителями ралли предполагалось, что мобили будут ехать пусть и не с одинаковой, но с близкой скоростью. При разнице в скорости около двух миль мы должны были бы догнать впереди идущий мобиль примерно за полчаса. Но случилось это, по словам Клейста, минут через пять: он специально для этого глядел на часы. Участник под номером 102, занятый крутым поворотом, кажется, не сразу понял, что произошло: мы просто пролетели мимо, оставив незадачливого конкурента глотать пыль. По облаку пыли мы увидели и следующего соперника. Тот был поершистей, поопытней и пытался сопротивляться, но только до ближайшего поворота. А там уже мы были вне конкуренции.

Время от времени я бросал взгляд на Клейста. И, хотя верхняя половина его лица была закрыта очками, по одной только восторженной улыбке было видно: мой механик близок к нирване. Пусть он и не за рулем, но участие в гонке даже в