Шелуденко не был расположен рассуждать о временных парадоксах и возможных последствиях изменений, привнесенных в прошлое гостями из будущего. До сих пор ни одного реального хроноклазма зафиксировано не было, в связи с чем данная область по сей день оставалась в ведении теоретиков, которые, как полагал Шелуденко, сами весьма смутно представляли, к чему может привести спонтанное наложение будущего на прошлое. Хотя, с другой стороны, если бы в прошлом что-то изменилось, то в настоящем этого, скорее всего, никто бы даже не заметил, – для людей XXII века все, что произошло до их появления на свет, являлось уже историей в законченном, определенном и строго систематизированном виде, а не субстратом для поливариантного будущего.

– Какие у вас имеются доказательства того, что эта рукопись, – Шелуденко постучал пальцем по краю прошитой стопки бумаги, лежавшей перед ним на столе, – подлинная?

На лице Хвостова отразилось истинное недоумение.

– А какие вам еще требуются доказательства? – руки гостя плавно разошлись в стороны. – Я пришел к вам сам, чтобы сделать чистосердечное признание.

Губы инспектора едва заметно изогнулись, наметив ироничную ухмылку.

– Это я уже слышал.

– Ну так в чем же дело? – еще шире развел руки в стороны Хвостов.

– Простите, а каких действий вы от меня ожидаете?

Вопрос инспектора озадачил Хвостова.

– Но ведь вы инспектор Департамента контроля за временем, – он посмотрел на Шелуденко так, словно у него вдруг возникло сомнение в том, что он попал именно туда, куда ему было нужно. – Вы – представитель закона. Следовательно, вам должно быть известно, как поступать с такими, как я.

– Если вы имеете в виду рукопись «Карденио», которую вы якобы выкрали у Шекспира, то для начала нужно убедиться в том, что она подлинная.

– Во-первых, я не крал рукопись, а получил ее вполне законным путем.

– Уточните, как именно.

Хвостов гордо вскинул острый подбородок, украшенный маленькой бородкой.

– Шекспир подарил мне ее!

– Шекспир?

Хвостов уронил подбородок на грудь и озадаченно посмотрел на инспектора.

Шелуденко показалось, что в этот момент он заметил в глазах визитера сомнение. И это был хороший признак.

– Так, значит, рукопись «Карденио» вам подарил Шекспир? – поспешил закрепить свой успех Шелуденко. – Уильям Шекспир?

– Ну, да, – как-то не очень уверенно кивнул Хвостов.

– А как насчет остальных рукописей?

– Я ведь уже говорил, что продал их!

– Ну, да, конечно! – Шелуденко с досадой хлопнул себя по лбу.

Хвостов чуть повернул голову. Во взгляде его явственно читалось сомнение. И теперь можно было понять, что это было сомнение по поводу умственных способностей инспектора, с которым ему приходилось вести диалог.

Шелуденко этот взгляд не понравился.

– Хорошо, – подавшись вперед, он положил руки на стол. – Давайте серьезно и начистоту. Чего вы хотите?

Хвостов растерянно хлопнул глазами.

– Я пришел, чтобы отдать себя в руки правосудия.

– Отлично, – Шелуденко ладонью припечатал рукопись «Карденио» к столу. – В таком случае я передаю рукопись на экспертизу. Это займет несколько часов. За это время вы можете рассказать мне всю свою историю, с самого начала. Согласны?

– Конечно, – Хвостов кивнул так поспешно, словно боялся, что инспектор внезапно изменит свое решение.

Шелуденко щелкнул ногтем по пьезо-кнопке интеркома.

– Слушаю! – в ту же секунду ответил ему низкий женский голос.

– Элис, – произнес, глядя в потолок, Шелуденко. – У меня для тебя есть работа.

– Серьезная? – поинтересовалась женщина.

– Рукопись, предположительно относящаяся к началу XVII века.

– Очередной автограф Шекспира? – в голосе женщины прозвучала откровенная насмешка.

– Если ты убедишь меня в том, что это подделка, я буду тебе только благодарен, – ответил инспектор.

– Хорошо, пришлю практиканта.

– Спасибо, Элис, – инспектор нажал кнопку отбоя. – Может быть, у вас есть что-нибудь еще, что следовало бы передать на экспертизу? – обратился он к гостю.

– У меня имеется первое издание поэмы «Венера и Адонис» с дарственной надписью Шекспира. Но я очень дорожу им, а потому оставил дома.

– Жаль, – насмешливо улыбнулся инспектор.

Хвостов посмотрел на стоявший рядом с креслом кейс.

– С собой у меня первое издание сонетов «ин-кватро». Но вам, должно быть, известна эта книга.

– Если это издание Джорджа Элда 1609 года, – усмехнулся Шелуденко, – то я могу подарить вам один из имеющихся у меня экземпляров.

Хвостова задели не столько слова инспектора, сколько тон, каким они были произнесены.

– В таком случае, – сказал он, – можете взять один из своих экземпляров и прочитать имеющееся в книге посвящение.

– Я помню его наизусть, – все так же насмешливо ответил инспектор.

– А я хочу, чтобы вы еще раз на него взглянули!

Наклонившись, Хвостов быстро провел магнитным ключом по замку, открыл кейс и достал из него небольшую книжечку.

– Вот! – торжественно возложил он книгу на стол.

Как Шелуденко и ожидал, издание было ему знакомо. На титульном листе значилось:

«Сонеты Шекспира. Никогда ранее не издававшиеся.

В Лондоне. Д.Элд для Т.Т. Будут продаваться Уильямом Эспли. 1609».

Книжка выглядела совсем как новая, но, судя по качеству бумаги и печати, она, скорее всего, действительно была отпечатана в 1609 году.

– Это даже на контрабанду не тянет, – разочарованно покачал головой инспектор. – В свое время мы выдавали туристам разрешение на покупку в прошлом этого издания. Разумеется, в строго ограниченных количествах.

– Посмотрите на посвящение!

Возмущенный медлительностью инспектора, Хвостов сам перевернул страницу и ткнул пальцем в нужную строку.

– «Единственному вдохновителю следующих сонетов, мистеру Дабл-ю Эйч, всех благ, – вслух прочитал Шелуденко. – Все счастье и саму вечность, предсказанную нашим бессмертным поэтом, – благосклонному искателю приключений в момент отбытия. Т.Т.» – Закончив читать, он перевел взгляд со страницы книги на Хвостова. – Вы хотите сказать, что вам известно, кто такой этот таинственный «мистер Дабл-ю Эйч»?

– Во-первых, вы не совсем точно перевели текст со староанглийского, – тяжело и как-то даже обреченно вздохнул гость. – Следует читать не «единственному вдохновителю», а «исключительному подателю следующих сонетов». Ну а что касается инициалов, то «Дабл-ю Эйч» означает «Вальдемар Хвостов».