Тот поморщился, буркнул, что придушит в случае чего. И пора было проконтролировать, кто там кого придушил.

Шлюпку я взял первую попавшуюся, из сопровождения. Тут было рядом, буквально десять-пятнадцать минут лёту.

«Персефону» отогнали к ремонтной базе, и там люди Локьё тихо воровали сами у себя квазикристаллы. Даже с документами воровали, со строгой, понимаешь, отчётностью.

И в Империи, и в Содружестве валюта одна — эрго. Она жёстко впаяна в экономику, привязана к личным параметрам, а левые деньги нужны. Вот экзоты и воровали сейчас собственные ресурсы, чтобы рассчитываться потом с теми же алайцами. Госбюждет этого не позволяет.

Шлюпка отстрелилась от «Леденящего», и мы с Бо, одним из молодых пилотов, из пополнения, стали наблюдать, как вокруг «Персефоны» вяжут свои транспортные сети каботажники. Зрелище было нечастое и потому интересное.

Ну и Роса я параллельно взял на браслет.

К моему удивлению, пилот болтался тут же, помогал людям Локьё.

Крутился на двойке рядом с теми, кто отслеживал магнитный дрейф и вносил коррективы в «момент качания». Это ускоряло разгрузку.

Опыт у него был огромный. Техники сразу признали моего пилота за своего — так и вились вокруг шлюпки в своих жёлтых скафандрах.

Эберхард сидел в кресле второго пилота и, открыв рот, смотрел на петли, выписываемые грузовыми шаттлами вокруг «Персефоны». Его, похоже, первый раз болтало в невесомости, и первый раз он был так близко к живому колючему вакууму.

Левый пульт светился в режиме блокировки, но, скорее, просто по техправилам, а не из-за каких-то особенных опасений Роса. Потому что с таким лицом, какое было сейчас у наследника, преступлений не совершают.

Я фыркнул и отключился, не сказав ни слова. Похоже, что Дерен и Рос таки подобрали к наследнику ключик. Обычный, мальчишеский. Сыграли в доброго и злого воспитателя.

Какая разница, наш это пацан или экзотский, если в сути своей он прежде всего пацан? А какой пацан не мечтает летать?

Мы — бездушные уроды, а они — психи и мутанты?.. Ну-ну…

Был ли я бездушным уродом до встречи с Колином? Что изменилось во мне? Кто я?

Хотелось высунуть голову в аварийный люк и заорать на всю Вселенную: «Кто я⁈»

Бо удивлённо покосился на меня раз, другой.

— Всё в порядке, капитан?

Я рассмеялся. На этот раз всё было более чем в порядке.

Ничего, Бо, я и тебя, дурака, научу отзываться на этот звенящий в ушах зов натяжения пространственных нитей вселенской паутины, которая проходит через любое сердце. Нужно всего лишь научиться слышать.

История двадцать первая. «Фазовый переход»

Расположение эскадры Содружества, «Леденящий»

За разгрузкой мы наблюдаем долго, а потом Дерен бросает мне на браслет развёрнутый голоканал ближней связи, я автоматически нажимаю «приём» и вижу, что Рос за каким-то Хэдом в ангаре не «Персефоны», а «Леденящего», и эрцог Локьё, видимо, провожающий Дерена, уставился на наследника дома Аметиста, как голодная акула. И что с мальчишки крупными каплями течёт пот. Собирается на висках и сбегает на шею, оставляя на щеках мокрые извилистые следы.

А потом наследник истончается в воздухе, тает, словно взгляд Локьё пожирает его.

Я ору какое-то ругательство. Что-то грязное из сленга таггеров, сам не понимая, из каких глубин подсознания лезет такая дрянь.

Эрцог слышит меня — браслет Дерена активирован. Он медленно оборачивается, ухмыляется и делает знак рукой, чтобы мои люди убирались восвояси.

Жест рвёт невидимые нити, удерживающие марионеток. Всё приходит в движение — Рос шарахается к шлюпке, Дерен хватает Эберхарда и тащит…

Дальше я не вижу. Потому что голограмма Локьё вздувается перед моим лицом, смотрит, сковывая глазами, стучит согнутым пальцем по запястью, произносит: «Через 20 минут!» и рассеивается.

— Господин капитан! — слышу я голос Бо. — Что с вами, господин капитан⁈

Такого со мной ещё не было — отрубиться на пару секунд, увидеть сон, да ещё такой длинный и заковыристый.

Может, я со стимуляторами перебрал?

— Всё норм, — пытаюсь говорить как ни в чём не бывало, но и сам ошарашен не меньше пилота. — Ты чего? Испугался, что ли?

— У вас такое лицо было, словно… — он задумывается, закладывает вираж.

Парень у нас второй месяц, но сержанты уже ставят его в общий график без скидок на «освоиться» и «потупить».

— …Словно вам привиделось что-то страшное.

Щёлкаю по браслету, вызывая личное дело: «Себастиан Бо, 23 года, Академия Армады на Пайе, служил на „Береге“, сорок семь автономных боевых вылетов…»

Я помнил эту историю. «Берег» получил повреждения при маневрах крыла. По неофициальной информации навигатор ужрался до полного опупения, и крейсер столкнулся с базой техобеспечения.

«Берег» ушёл на верфи, часть пилотов попросила разрешения кинуть контракты в свободный аукцион. Капитан был против, но у пилотов основного состава такая привилегия есть.

Келли купил мальчишку, соблазнившись тем, что это глазастое чучело сунули сразу после учебки в основной состав, а тот справился без нареканий и какой-то особой притирки.

Основной состав — это не шутки, нагрузки там запредельные. Меня самого в основной вытащил Дьюп. Я тянулся за ним, мне очень хотелось летать с ним в паре, но мозг склеивался и кости ныли, не без этого. А тут вот так запросто?..

Судя по ремаркам под личным делом, Бо и у нас себя ощущал как рыба в воде. Спокойный, доброжелательный, безотказный. Ни одного нарекания, несмотря на щенячий возраст. И самое удивительное — никаких проблем с той частью личного состава, что курит хинг, бегает в самоволки и далее по списку. Бо со всеми ухитрялся держаться ровно и доброжелательно.

Вот и на меня он смотрел не так, как смотрят салаги и новички. Словно знал меня уже лет десять и привык ко всем моим вывертам.

— Бо, а ты у нас часом не шпион? — спросил я полушуткой.

Пилот посмотрел на меня, оценивая выражение лица. И это было тоже ну совсем не по-детски.

— Шпион, — согласился он улыбаясь.

— А чей?

— Ну… — Бо замялся. — А чей нужен?

Я задумался.

— Мой нужен.

— Ну, значит, ваш, — легко согласился пилот.

Он в одно касание взял со мной нужную интонацию. Легко и красиво отшутился. Ему точно 23 года?

Я снова открыл и начал листать дело. Бо не мог видеть, чем я занят, он смотрел вперёд, да и голограмму на чужом браслете сбоку уже почти не разглядишь.

Мигнул сигнал ближней связи. Вызывал Локьё.

— Через 20 минут у меня! — бросил он коротко.

20 минут? Я застопорился. Но ведь и во сне было 20 минут!

Бо, не дожидаясь приказа, вырулил к «Леденящему». Ну да, голос Локьё он слышал, но приказа-то не было. Хотя…

Делов-то — ввести машину в ангар. Зачем тут лишний приказ? Если что, я успел бы его остановить.

Покосился на пилота: какое у него всё-таки наивное