Родри распределил своих людей вдоль по каравану, велел Джилл ехать во главе вместе с купцом, а сам занял самое опасное место — в арьергарде. После того, как Серил вознес молитву Нуду, богу торговцев, они тронулись с места. Солнце палило, мулы протестующе вопили. Впереди поднимались темные горы, изрезанные бледными голыми скалами, острыми, как клыки.

Из-за жары и крутой дороги караван за день преодолел только десять миль. Дорога постоянно поднималась и петляла, она вилась змеей через скалистые горы и густые заросли искривленных сосен, которые предлагали тысячи хороших мест для засады. Когда караван становился лагерем на ночь, Джилл постоянно таскалась следом за Родри, выставляющим трех часовых. Хотя она предложила тоже подежурить, он отказался. Однако он выбрал трех погонщиков, чтобы те тоже несли дозор. Хорошо зная, что командир действует по указу Серила, погонщики тем не менее проявили достойное своих мулов упрямство.

— Послушай, серебряный кинжал, — сказал один. — Это тебе платят за то, чтобы ты не спал, а не нам.

— Вы достаточно выспитесь в Других Землях, если нас захватят врасплох бандиты. Вы будете выполнять мои приказы или нет?

— Я не подчиняюсь приказам такого дерьма, как ты.

Родри ударил наглеца в живот кулаком, а потом добавил в челюсть. Джилл с восхищением смотрела, как погонщик мулов сложился пополам и рухнул на землю, точно мешок с зерном. Родри обвел взглядом его товарищей, стоявших с открытыми ртами.

— Кто еще желает поспорить?

— Ну, я подежурю какое-то время, — сказал один. — Когда приступать?

После спокойной ночи примерно через два часа после рассвета караван тронулся в путь и стал медленно взбираться к опасному перевалу, ведущему в Кум Пекл, где нередко случаются нападения разбойников. За этим перевалом опасностей станет меньше, потому что Блейн, гвербрет Кама Пекла, со своей стороны гор постоянно отправляет в дозор патрули.

— Как правило, разбойники избегают грабить королевские караваны, — сообщил Серил Джилл. — Знают, что в таком случае гвербрет соберет немалые силы и станет охотиться на них.

И все же, казалось, собственные доводы не слишком успокаивали Серила.

Когда ровно в полдень они добрались до перевала, Джилл решила, что это место полностью отвечает своей дурной репутации. Перевал растянулся на десяток миль, с одной стороны шел крутой обрыв, и людям пришлось выстроиться в затылок друг другу.

— Это будет трудный путь для животных, — заметил Родри. — Но мы не будем делать остановку, пока не преодолеем перевал.

Даже мулы, казалось, чувствовали витающую в воздухе опасность, поскольку шли быстрым шагом. На сей раз не требовалось понукать их. Родри переходил по всему строю, разговаривая с каждым охранником. Через несколько миль дорога стала расширяться. Она по-прежнему петляла между груд осыпавшихся камней. Каждый раз, когда Джилл бросала взгляд на Серила, он просто кивал ей, а затем снова переводил взор на дорогу. Наконец к ним подъехал Родри.

— Отойди подальше, купец. Теперь я встану во главе каравана.

— Ожидаешь неприятностей, серебряный кинжал?

Родри кивнул, глядя вверх на усеянную валунами скалу, что вздымалась высоко над ними.

— Я достаточно поучаствовал в войнах, чтобы ощущать приближающуюся опасность, — сказал Родри.

Серил со стоном повернул коня и направился назад в более безопасное место.

Когда Родри стал отвязывать щит от луки седла, Джилл сделала то же самое.

— У меня есть надежда убедить тебя отойти и не участвовать в этом? — спросил он, доставая копье.

— Никакой, — Джилл оглянулась и увидела, что он поставил всех охранников прямо за ними. — После того, как я убила Корбина, я не хотела бы возвращаться к этому снова, но, клянусь самой Эпоной, я стану бороться за свою жизнь.

Родри натянуто улыбнулся ей, словно и ожидал это услышать. Еще милю дорога петляла змеей, постепенно расширяясь. Пыль, которую они поднимали, висела в воздухе, как знамя, объявляя об их приближении. Джилл почувствовала холодок и тяжесть в животе, словно там оказался кусок камня. Она знала, что означает двигаться навстречу битве. Меч у нее в руке — тот, который ей дал отец, — ярко блестел на солнце. «О, папа, как хорошо, что ты научил меня им пользоваться», — подумала она.

Немного впереди дорога резко поворачивала, и Джилл внезапно увидела группу из двадцати вооруженных мужчин. Они перекрывали путь примерно в тридцати футах впереди. За спиной Джилл кричали и топотали. Погонщики остановили животных и попытались прорваться вперед со своими дубинами. Выкрикнув старый боевой клич: «За Аберуин!», Родри схватил копье, метнул его и, пока копье еще летело, обнажил меч. Бандиты с воплем бросились в атаку, но конь их предводителя пошатнулся и упал на колени — у него из груди торчало копье Родри. Всадника выбросило из седла, и он попал под копыта. Родри повел свой крохотный отрядик людей навстречу атакующим.

Враги превосходили их численно, но перевал был слишком узким. Кроме того, разбойники были плохо вооружены. По большей части их доспехи представляли собой кожаные куртки с нашитыми металлическими пластинами. Этим людям никогда раньше не доводилось встречаться с воином вроде Родри, который впадал в неистовство во время сражения — он выл и хохотал, нанося удары налево и направо. В полном молчании Джилл столкнулась с одним из противников, уклонилась от его неловкого выпада и сама нанесла ему удар по незащищенной груди. Его рубаху тут же промочило кровью и он повалился на шею лошади. Рядом с ним другая лошадь встала на дыбы, чтобы не наступить на труп, однако тренированный в сражениях Восход прогарцевал мимо и направился дальше. Джилл атаковала нового противника. Она целилась мечом в бок, как раз у края его кожаной кирасы.

Внезапно Джилл почувствовала тяжелый удар по спине, который задержала кольчуга. У нее перехватило дыхание. Она зашла в толпу врагов слишком далеко. Джилл резко развернулась и как раз вовремя подставила щит, отразив им следующий удар. В то время, как Восход сам пытался развернуться в гуще событий, Джилл отражала удар за ударом.

Когда она услышала, как к ней приближается демонический смех Родри, то стала сражаться еще яростнее, поворачиваясь в седле то в одну, то в другую сторону. Восход уворачивался от острого железа и яростно кусал чужих лошадей. Смех и вой все приближались и приближались, они звучали громче, чем вопли и боевые кличи. Затем враг возле Джилл упал — ему перерезал горло меч Родри. Сам Родри прорвался к Джилл и теперь они сражались бок о бок. Внезапно один бандит высвободился из кучи и понесся прочь от смеха Родри. С воплем за ним последовал еще один. Трусливые, как все грабители, разбойники разомкнули ряды, толкаясь и мешая друг другу.

— Пусть убираются! — крикнул Родри. — Незачем их преследовать!

Он снова оглушительно захохотал, когда они с Джилл развернулись и бросились назад, к каравану, куда прорвалось несколько бандитов. Джилл увидела, как один из молодых охранников отчаянно сражается, закрывая Серила. Как раз в тот момент, когда Восход принес Джилл к месту схватки, бандит убил парня. С воплем ярости Джилл отомстила за товарища ударом в спину и сбросила негодяя с лошади. Когда остальные грабители попытались убежать, Родри и два оставшихся охранника окружили их, чтобы зарезать. Джилл схватила под уздцы лошадь Серила. По его левой руке из длинного пореза текла кровь, сам купец рухнул на луку седла.