Из одежды Сара оставила мне несколько её вещей – обтягивающие джинсы, базовые футболки и плюшевые кофты поверх. Не мой стиль, но выбирать не приходится. В джинсах – кто придумал носить такую тяжёлую и грубую ткань? – ноги выглядят словно колесо со спицами; вот бы Золото посмеялась, выдумав схожую ассоциацию. Переодеваюсь и замираю у дверей: не желаю покидать комнату – выстраданную зону комфорта, зону безопасности. Шум притихает – должно быть, резиденты расходятся по делам. Выдыхаю и выхожу – застаю вмиг опустелый коридор, где ещё секундой ранее растекались беседы и шаги. Или мне показалось? Направляюсь в сторону ванной. Одна из оставшихся позади спальных дверей открывается – не обращаю внимания.

– Сара! Сара, – зовёт голос со спины, а его обладатель – высокий чёрный парень – пару раз хлопает меня по плечу. Пока разворачиваюсь (да почему же все они так и норовят потрогать друг друга…), слышу: – Что там с камерами на выходах из Южного? Почему не работают?

– Сара точно знает, – спокойно говорю я. – Но я – не она. Карамель, будем знакомы.

Парень смеётся и согласно кивает, извиняется и протягивает руку для пожатия:

– Август. Прости, со спины вы очень похожи.

– Её вещи.

Указываю на футболку, рукопожатие избегаю.

– Прости ещё раз. Северянка, все дела, – Август делает вид, что не хотел подавать руку, а почёсывает ей затылок. – Я знаю, что вы не особо тактильные ребята.

– А ты?

– Тактильный ли я? – забавляется парень. – В зависимости от обстановки, времени суток и степени близости.

На сальную шуточку спешу внести ремарку:

– Нет, с какого ты района.

– Ни с какого. Я с Острога – мои родители всю жизнь работали независимо от Нового Мира.

Август – видно – хочет продолжить повествование, однако видит кого-то дальше по коридору, прикусывает губу и говорит:

– Ладно, ещё поболтаем, поделимся историями. До встречи.

И уходит. За спиной выплывает азиатка Азуми. Надо было быстрей шагать к ванной, Карамель. Запомни это правило – не желаешь встречи с соседями: шевелись.

– Голдман! – восклицает она. – Так ты здесь! – Не успеваю ответить или удивиться. – А я думала, мы все словили массовую галлюцинацию и золотой наследницы никогда не было в Резиденции.

– Как оригинально, – равнодушно отвечаю я. – Твои предположения, какая ты по счёту, кто говорит мне подобное и ссылается на фамилию?

– Ты посмотри, золотая наследница умеет скалиться. Это в мать? Отец-то у тебя мягкотелый. Твоя породистость – проклятие, а не дар. Думаешь, все тебе неровня? Ну да, ты же Голдман.

– Отвали от неё, – вступается другая – появившаяся из соседней двери –девушка. Кажется, это Кармилла. На ней цветастое короткое платье, а в руках зубная щётка и паста. Ванная комната здесь общая, на весь этаж одна.

– Карми, – не успокаивается Азуми, – мы знакомы много лет, а с дочуркой Голдман ты не проронила больше двух слов. Несправедливо, не находишь? Может, она тебе нравится? Сказать об этом Фрейе?

– Кармилла, во-первых, – девушка не ведётся на провокацию – она спокойна и сдержана, но при этом резка и уверена в себе, – а, во-вторых, давай, скажи: но все и так понимают, что вопрос симпатии (кто кому нравится и не нравится) беспокоит исключительно тебя. Спрашивай с Каина, а от Карамель – отстань.

– Что ты вообще знаешь о нас?

– Я достаточно наблюдательна и умею делать выводы. – Кармилла оборачивается на меня и, загребая в объятия, волочит следом. – Пойдём, блонди, провожу тебя в ванную: смоешь остатки сна и этот тупой разговор.

Быстро двигаемся по коридору. Благодарю за спасение.

– Не за что, – подхватывает Кармилла. – Азуми не злая, ты не подумай. Просто её триггерит из-за Каина, но я не буду сплетничать. Захочешь – спросишь у него сама. Вообще мы дружелюбные, хоть иногда и спорим, и ругаемся. Не волнуйся и не бойся.

– Никогда.

– Ну да, ты же Голдман.

И снова эта фраза. Снова этой интонацией.

Ты же Голдман.

– Твоя девушка не будет ревновать? – спрашиваю я, когда Кармилла заводит меня в ванную и отпускает.

– Не будет, у неё всё в порядке с самооценкой. Умывайся, я постерегу. Азуми, конечно, не в край поехавшая, но мало ли у неё с утра какое настроение. Потом пойдём в столовую, на завтрак. Ладушки?

Подхватываю:

– Ладушки.

– Тебе идёт это слово. Ты похожа на Сару, тебе говорили? О, вот глаза вытаращила. Внешне, ясно? Я не говорю, что ты «сумасшедшая влюблённая» или что ещё, о чём могла подумать северянка.

– А ты северянка? – быстро спрашиваю я. – Как попала в Острог?

– Обычно такие вопросы не задают, блонди.

– Обычно, верно. Вы пытаетесь углядеть злой посыл, подтекст, но иногда вопрос означает сугубо вопрос.

– Ты мне нравишься, – выдыхает Кармилла. – Не как Фрейя, прекрати выпячивать глаза, а как хороший и просто непонятый иными человек. О тебе говорят всякое, но я привыкла верить лишь увиденному воочию или узнанному от объекта сплетен.

– Я думала, здесь не обсуждают прибывших в Резиденцию.

– А в Новом Мире все живут согласно Своду Правил, вот только официально заявленная версия разнится с реальными обстоятельствами, не так ли?

– Одно разочарование сменяется другим.

Кармилла смеётся. И говорит:

– Будь проще. Не в смысле будь простой, а относись ко многим вещам проще. Подавленные эмоции и истинное спокойствие имеют мало общего. Какая ты, Карамель Голдман?

– Пускай будет тайной, – протягиваю я.

– Значит, умная, – смеётся Кармилла.

На самом деле я просто не знаю. В начале этой недели я была уверена в том, кто я, что из себя представляю и что меня ждёт. Кусаюсь:

– Сара говорит, у тайн и у лжи нет срока годности.

– Ого, – восклицает девушка. – В самом деле так сказала? На неё непохоже…хотя, может, все мы знаем разную Сару. Она тёмная лошадка, ты и сама поняла.

– Скажешь ещё что-нибудь о ком-нибудь? Чтобы я была готова.

– К такому – увы – не подготовиться. Ты – Голдман и к прочему северянка, а потому привыкла действовать согласно инструкции, отвечать по написанным текстам, выступать перед прогретой толпой. Но жизнь не имеет ничего общего с государственным гласом или представлением ребят из Академии. Не думай, что я зануда или у меня есть стычки с академистами, моя сестра (у нас общий отец, но – шок! – разные матери) учится в Академии. Мне же – как незаконнорождённой – нашлось место в низовьях Золотого Кольца, не выше Южного Района так точно. Там я познакомилась с Фрейей, она занималась с машинами, и на неё – как на специалиста – вышел Каин. В итоге позвал обеих в Резиденцию. Выбор у нас был небольшой. Да и у тебя, Голдман – тоже. Одна из девяти Палат. Даже – видя тебя и зная твоя характер – меньше: дай угадаю…тебе пророчили Палату Социума, место подле отца, чтобы гонять на бумагах остроговцев.