— Джени! — затрещал голос Анжелы. — Впусти меня, пожалуйста. Я забыла свои очки.

— Поднимайся, мам. — Джейн нажала на кнопку и подошла к двери, чтобы передать матери очки.

— Я совсем не могу читать без них, — сказала Анжела. Она задержалась на минутку, чтобы чмокнуть внучку в щеку. — Побегу. Он уже завел машину.

— Пока, мам.

Джейн вернулась на кухню к кипящей кастрюле. Поставила бутылочку в горячую воду и, пока смесь нагревалась, ходила взад-вперед, укачивая плачущую дочь.

Снова зазвенел домофон.

«Эх, мама, что ты забыла на этот раз?» — подумала она и снова нажала на кнопку домофона.

Бутылочка со смесью уже нагрелась. Она сунула ее дочери в рот, но та просто выплюнула ее, словно в отвращении. «Чего ты хочешь, малышка? — раздраженно подумала Джейн, возвращаясь в гостиную с Реджиной на руках. — Если бы ты только могла сказать, чего ты хочешь!»

Джейн открыла дверь, чтобы встретить мать.

Но на пороге стояла не Анжела.

Не проронив ни слова, девушка прошмыгнула мимо Джейн в квартиру и закрыла за собой дверь. Потом на глазах у изумленной хозяйки побежала к окнам и, быстро переходя от одного к другому, принялась опускать жалюзи.

— Что вы себе позволяете?

Гостья обернулась и прижала палец к губам. Она была маленькой, скорее ребенок, нежели женщина, ее хрупкая фигурка утопала в безразмерном свитере. Руки, выглядывавшие из широких рукавов, были тоненькими, словно птичьи лапки, а огромная бесформенная сумка оттягивала ее хрупкое плечо. Рыжие волосы были подстрижены неровно и торчали клоками, как будто она сама орудовала ножницами, причем вслепую. Глаза были бесцветными и прозрачными словно стекло. Она была похожа на голодного дикого зверька, рыскающего взглядом по углам в поисках расставленных силков.

— Мила! — догадалась Джейн.

Девушка снова поднесла палец к губам. И окинула Джейн взглядом, который был понятен без слов.

«Не шумите! Кругом опасность!»

Казалось, даже Реджина поняла этот тайный знак. Она вдруг затихла на руках у Джейн и испуганно вытаращила глазки.

— Здесь тебе ничего не угрожает, — попыталась успокоить ее Джейн.

— Мне везде что-то угрожает.

— Давай я позвоню своим друзьям. Мы обеспечим тебе надежную охрану полиции.

Мила покачала головой.

— Я знаю этих людей. Я с ними работаю. — Джейн потянулась к трубке.

Девушка метнулась к ней и схватила за руку.

— Не надо полиции.

Джейн посмотрела в ее глаза, в которых читалась паника.

— Хорошо, — пробормотала она, отходя от телефона. — Я тоже из полиции. Почему тогда ты доверяешь мне?

Взгляд Милы упал на Реджину. И Джейн поняла: «Вот почему она рискнула прийти ко мне. Она знает, что я мать. Это отчего-то все меняет».

— Я знаю, почему ты в бегах, — сказала Джейн. — Мне известно про Эшбурн.

Мила подошла к дивану и опустилась на подушки. Она как будто стала еще меньше, съежившись под взглядом Джейн. Плечи поникли. И она уронила голову на руки, словно была не в силах держать ее поднятой.

— Я так устала, — прошептала она.

Джейн приблизилась к ней и встала рядом, уставившись на склоненную головку с клокастыми рыжими волосами.

— Ты видела убийц. Помоги нам опознать их.

Мила подняла на нее затравленный взгляд.

— Я долго не проживу.

Джейн опустилась на диван, так что их глаза оказались на одном уровне. Реджина тоже во все глаза смотрела на Милу, увлеченная наблюдением за новым экзотическим существом.

— Почему ты пришла, Мила? О чем ты хочешь меня попросить?

Мила полезла в свою грязную сумку и принялась рыскать в ворохе мятой одежды, шоколадных батончиков и бумажных салфеток. Наконец она достала видеокассету и протянула ее Джейн.

— Что это?

— Я боюсь держать ее у себя. Я отдаю ее вам. Скажите им, что пленок больше нет. Это последняя копия.

— Где ты это взяла?

— Просто возьмите ее и все! — Она держала кассету в вытянутой руке, словно та была отравленной и Мила боялась заразиться. Девушка вздохнула с облегчением, когда Джейн наконец взяла у нее кассету.

Джейн уложила Реджину в коляску и подошла к телевизору. Вставила кассету в видеомагнитофон и нажала кнопку воспроизведения записи.

На экране появился первый кадр. Большая медная кровать, стул, тяжелые шторы на окне. За кадром послышался скрип шагов и женский смех. Хлопнула дверь, и на экране появились мужчина и женщина. У женщины были густые белокурые волосы, глубокое декольте открывало красивую грудь. Мужчина был одет в рубашку поло и брюки цвета хаки.

— О да, — выдохнул мужчина, когда женщина начала расстегивать блузку. Она выскользнула из юбки, сорвала нижнее белье. Потом игриво толкнула мужчину на постель, и он лениво плюхнулся на спину, а она принялась расстегивать ему брюки. Склонившись над ним, она взяла в рот его возбужденный пенис.

«Это же порнофильм, — подумала Джейн. — Зачем мне это?»

— Не то, — покачала головой Мила и взяла у Джейн пульт. Нажала на кнопку быстрой перемотки.

Голова блондинки дергалась вверх-вниз, пока она с маниакальной скоростью выполняла свою работу. Потом экран погас. И через какое-то мгновение в кадре возникла новая парочка. Едва увидев длинные черные волосы, Джейн оцепенела. Это была Алена.

Одежда волшебным образом испарилась. Обнаженные тела на сверхскорости рухнули на кровать и начали корчиться на простынях. Джейн вдруг поняла, что уже видела эту спальню с просверленной в стене дыркой. Так вот как снималось видео: во встроенном шкафу была установлена камера. Теперь она узнала и блондинку из первого клипа. Это была неизвестная жертва номер два, которую она видела на пленке детектива Уордлоу — девушка, пытавшаяся спрятаться под одеялом в своей постели.

«Все женщины, запечатленные на этой пленке, уже мертвы».

Экран вновь погас.

— Вот, — тихо произнесла Мила. И нажала сначала на «стоп», а потом на кнопку воспроизведения записи.

Это была та же кровать в той же комнате, но на этот раз застеленная другими простынями: с цветочным рисунком, к которому совершенно не подходила расцветка наволочек. В кадре появился пожилой мужчина, лысеющий, в очках с тонкой оправой, в белой рубашке и красном галстуке. Он снял галстук и бросил его на стул, потом расстегнул рубашку, обнажив бледный дряблый живот. Хотя он стоял лицом к камере, было очевидно, что он не догадывается о ее существовании, уж очень непринужденными и бесстыдными были его движения. Внезапно он выпрямился — его внимание привлекло нечто, еще не попавшее в камеру. Это была девушка. Ее появление предварили крики, протестующие вопли — похоже на русском. Она явно не хотела заходить в комнату. Рыдания были прерваны резкой пощечиной и грубым женским окриком. И вот девушка появилась в кадре; ее как будто втолкнули в помещение, и она распласталась на полу у ног мужчины. Дверь захлопнулась, и послышались удаляющиеся шаги.