Для многих зареченцев до сих пор было дико, непривычно и непонятно, как это можно поднимать камни силой разума?! Но не для Александра.

— Шхас! — со злостью выкрикнул он. — Так я и знал!

Водитель понял свою ошибку и попытался завести двигатель, но времени ему не оставили. Люди заметили поднимающуюся в воздух бетонную плиту и поспешили выскочить из салона. Четверка клановцев споро вытащили мужчину-беженца и поспешили к перевернутому УАЗу. Когда они отбежали на небольшое расстояние, невидимый пока шхас отпустил силовой захват и обрушил плиту на крышу машины. Осколки стекол брызнули в разные стороны, крыша прогнулась под весом плиты, которая лопнула пополам. Меньшая часть свалилась на землю, чуть не придавив последнего бойца.

— Что за хрень?! — ругнулся Коновалов. Люди на стенах выразились гораздо крепче.

— Дай рацию! — Александр выхватил рацию и связался с наблюдателем наверху трубы, у которого по штатному расписанию всегда должна быть СВД. — Это Бер. Найди мне этого ублюдка и завали немедленно!

— Э-э… принял. А кого искать-то?

— Колдуна гнолловского! — терпеливо пояснил Александр.

— Как он выглядит?

— Кто сегодня на верхотуре? — Бер повернулся к Игорю и, не дождавшись ответа Коновалова, бросил в рацию: — Гвоздь, ты, что ли?

— Он сегодня там, — подтвердил Игорь.

— Вали всех гноллов подряд! Особое внимание обращай на тех, кто без оружия, машет руками, сидит без движения, имеет любые отличия от других. Он обязательно должен быть рядом!

— Так я и так стреляю по всем, кого вижу.

— Ищи давай! — сказал Бер и переключил внимание на происходящее за стеной.

— Нужно помощь выслать, — сказал Коновалов.

— Нет, — запретил Александр. — Они этого и ждут! — А у самого кошки на душе заскребли.

Очередная порция камней сотрясла автомобиль. «Если шхас опять кинет плиту, то нашим конец», — подумал Бер.

— А это не он? — Коновалов протянул ему бинокль.

— Где?

— На одиннадцать часов. Метров триста пятьдесят — четыреста. Пятый этаж во-он того огрызка от здания.

Бер прильнул у окулярам. Поводил, пытаясь найти ориентир, и наконец заметил. И правда, на балконе полуразрушенного здания стоял гнолл с выставленной вперед рукой. Александр оторвался от бинокля и посмотрел за стену. Камни поднимались. «Точно, он! Ну и силен, гаденыш».

— Лешка, — позвал он в рацию, — пятиэтажка, частично разрушенная. От тебя прямо. Почти на двенадцать часов. На балконе гнолл. Видишь?

— Нет.

— Смотри внимательнее. Ищи… Видишь?

— Теперь вижу.

— Вали его!

Раздался выстрел. Бер моментально приник к стеклам бинокля. Гнолл продолжал стоять, как стоял. Послышалась громкая барабанная дробь — это камни превращали уазик в хлам.

— Ты куда стрелял? — заорал Бер.

— Куда сказали…

— Дай автомат, — попросил Александр у Коновалова.

Игорь понял, чего хочет командир.

— Далеко. Из автомата можешь не попасть. Стоит промахнуться, ищи его потом, — сказал он, но оружие дал.

Александр ничего не ответил, просто обмотал вокруг руки ремень автомата и прицелился.

Сердце забилось медленнее: тук-тук, ту-ук, ту-у-ук… Посторонние звуки исчезли. Тук… Сердце замерло, боясь помешать, отвлечь от намеченной цели. Бер будто настроился на неведомую волну. Зрачки его сузились, потом резко расширились, а гнолл будто приблизился. Откуда-то пробился далекий голос Игоря:

— Ветер северо-западный, пять — семь метров. Целься выше и правее его головы…

Выстрел! Сознание Бера устремилось за пулей, и он, словно стоял рядом, увидел, как голова гнолла резко откинулась назад, ломая шейные позвонки, а тело осело на пол балкона.

Новая порция огромных камней, не поддерживаемая никем, с глухим стуком упала обратно на землю.

Бер вытер обильно выступивший на лбу пот. Его замутило.

— Воды! — потребовал Коновалов.

Один из бойцов протянул свою флягу. Игорь отвинтил крышку.

— На, попей, — предложил он Александру. — Ты в порядке?

Бер отпил несколько глотков и ответил:

— Пять минут — и приду в норму.

— Что с тобой было?

— Несущественно, — не стал вдаваться в подробности Александр. Он внимательно окинул взглядом пространство перед укреплениями. Ни одного хашш не было видно. — Отправляй людей, пусть вытаскивают наших.

Коновалов кивнул и отдал по рации распоряжение.

Бер хлебнул еще несколько раз, остатки вылил себе на голову. Влага растеклась по волосам, лицу. Потекла за шиворот, принося облегчение. Он вернул пустую емкость владельцу:

— Спасибо за воду. Извини, что всю использовал.

— Ничего страшного, Александр Сергеевич. Еще наберу.

Бер кивнул и продолжал осматриваться.

Ворота отворились, и наружу выехала та же самая бронированная «Газель», успевшая выгрузить спасенных женщин и детей. Через минуту она подъехала к покалеченным УАЗам, и клановцы начали споро грузиться внутрь. Бер увидел, как из перевернутого внедорожника достали неподвижное тело. Судя по тому, с какой осторожностью клановца положили в микроавтобус, у бойца имелись серьезные повреждения. Александр в сердцах выругался.

— Я пошел.

— Машины потом забирать будем? — поинтересовался Игорь.

— Да. Снаружи с ними ничего не случится. Гноллам они сто лет не нужны. Когда убедимся, что их в округе нет, заберем.

Коновалов согласно кивнул.

Александр спустился вниз и отправился встречать бойцов: наверняка людям понадобится его помощь. Он отметил, что беженцев уже увели со двора. Это хорошо, нечего им путаться под ногами.

Тяжелые стальные створки закрылись за въехавшим микроавтобусом. Первым выскочил Никифоров. Вид у него был жалкий. Огромный синяк расплылся на пол-лица и грозил в скором времени превратить правый глаз в узкую щелочку. Александр подошел к бывшему майору поближе.

— Что с ним? — первым делом спросил Бер, имея в виду раненого, которого как раз укладывали на носилки.

— Думаю, ничего страшного. Ударился головой, когда перевернулись. Но тебе лучше его осмотреть, мало ли…

— Несите в лазарет! — приказал Бер. — Я его осмотрю. Сам-то как? — снова обратился он к Вячеславу.

— А то не видишь?

— Когда закончу с пострадавшим, подойдешь с остальными ко мне. Займусь вашими синяками. — Бер внимательнее посмотрел на Никифорова. — Не хватало, чтобы ты слег с сотрясением, — добавил он.

— Ты же себя загонишь! — запротестовал Вячеслав. — Уже на тень самого себя похож. А синяки и ссадины имеют свойство исчезать со временем. — Никифоров машинально пощупал ушиб. — Вот гадство!