И отлетела душа Орфея. Менады оторвали его безжизненную голову и вместе с кифарой бросили в Гебр. С тех пор – прислушайтесь – река звенит на камнях, словно перебирая струями струны. Ибо гармония неистребима, и ее не в силах заглушить дикое и яростное смешение звуков былых или новых времен. Голову певца унесло в море, и закачали ее нереиды и понесли от берега к берегу. Кифару же выбросило к острову Лесбосу, где ее подобрала песнелюбивая Сафо[184]. Она запела, и мир вновь наполнился поэзией и музыкой. Когда же она отзвучала, боги перенесли кифару Орфея на небо, придав ей очертания звезд.

Миф об Орфее – один из наиболее сложных для понимания, поскольку в нем соединились ранние фракийские легенды с теологией орфизма, основателем которого считался Орфей. Каждый эпизод жизни и смерти Орфея обставлен множеством версий. Греческие авторы считали его царем фракийских племен: то басторнов, то одрисов, то даже македонян. В нем видели музыканта, игравшего на лире и кифаре, изобретателя этих инструментов или мастера, их усовершенствовавшего. Уже в VI в. до н. э., как свидетельствует рельеф на метопах сокровищницы Сиракуз в Дельфах, Орфей был введен в команду «Арго» и выступал в роли корабельного певца. И более того, он становится главным героем орфической «Аргонавтики», превращаясь там в духовного вождя похода за золотым руном, участника и победителя на состязании певцов. Волшебная мелодия его кифары устраняет все препятствия, возникающие на пути аргонавтов. В смерти певца обвиняли не фракиянок, участниц вакханалий, а Зевса, поразившего Орфея молнией за разглашение тайны мистерий. В дополнение к тому, что сообщалось о кифаре Орфея, прибитой волнами к Лесбосу, утверждали, что к острову приплыла и голова певца, дававшая предсказания, пока завистливый Аполлон не лишил ее пророческого дара. По другой версии, голову Орфея прибило к малоазийскому берегу, в устье реки Мелы, и там было сооружено святилище Орфея, куда не допускались женщины.

Согласно Эсхилу, музы собрали останки Орфея и доставили их на Пиерию, предали земле близ города Либетры. Существовало предание, что город будет уничтожен свиньей, если Гелиос увидит кости Орфея. Много лет спустя гробница Орфея была открыта пастухом, заснувшим на холме и услышавшим во сне сказочное пение. Проснувшись, пастух побежал в Либетры и привел горожан. На холм, из-под которого слышался чудесный голос, поднялось много людей, и своды гробницы обвалились. Тогда-то Гелиос и увидел кости Орфея. Это, однако, не испугало горожан, уверенных, что городские стены в состоянии устоять перед самой большой свиньей. Но на следующий день над Либетрами нависла гигантская туча, из которой хлынул ливень невиданной силы. Переполнились воды реки Сис (Свинья), и она смыла город.

Фамиру[185], как и Орфея, греки считали фракийцем, но рисовали их людьми с противоположными характерами. Перед нами не благочестивый музыкант и песнопевец, друг муз, а гордый и надменный жрец искусства, поставивший собственное мастерство выше вдохновения, даруемого богами.

Фамира – сын фракийского певца Филаммона, родителями которого были Аполлон и прекрасная нимфа. Отличаясь редкой красотой, Филаммон привлек сердце пелопоннесской нимфы Аргиопы. Подвергаясь насмешкам подруг, имевших возлюбленными богов, а не смертных, Аргиопа покинула родную реку и переселилась в Аттику, где и родила Фамиру.

Мальчик вырос среди людей, не зная о том, что его мать – нимфа. В нем рано проявился унаследованный от родителей музыкальный талант. Вскоре он стал странствовать по разным странам, вызывая всеобщее восхищение. Скифы, чьи степи посетил Фамира, провозгласили юношу своим царем. Но ему не нужна была царская власть над одним народом. Он обладал властью над чувствами всех смертных.

Много раз Фамира одерживал победы над песнопевцами в Дельфах, на Пифийских играх. После одной из таких побед он вернулся во Фракию.

У порога дома его ждала мать-нимфа. Все эти годы она издали следила за сыном, радуясь его славе. Теперь она вернулась к нему, думая, что он страдает без материнской ласки. Прежде всего Аргиопа хотела открыть сыну тайну его рождения. Но Фамира не захотел ее выслушать. Он заявил, что в его судьбе, отданной музыке, нет места ни матери, ни сестрам, ни отцу. Обескураженная нимфа, надеясь найти что-либо общее с сыном, рассказывает ему о своем знакомстве с музами. Фамира пренебрежительно отзывается о них. Мать в ужасе убегает, предчувствуя трагический исход.

Вскоре Фамира осмелился бросить музам вызов на состязание, потребовав в случае победы стать возлюбленным каждой из них, а в случае поражения согласившись отдать им все, что они пожелают.

Не терпят боги человеческой гордыни и жестоко за нее карают. Музы, одержав победу над Фамирой, лишают его зрения, голоса и слуха. Побрел несчастный по земле, вызывая у встречных насмешки. В Аркадии, у города Мегалополя, показывали место, где Фамира, признав свое поражение, выбросил в реку Балиру[186] свою лиру, ставшую бесполезной.

Миф поднимает проблему человеческих качеств художника. Талант не оправдывает презрения к близким. Отчуждение от людей подготовило неуважение к богам и возмездие.

Фракия славилась не только певцами и музыкантами, но и могучими воителями. Одним из них был Рес, сын реки Стримона и одной из муз[187]. На десятом году войны троянцев с ахейцами он прибыл на помощь Трое с отрядом «чубатых», как называли греки фракийцев, потому что они оставляли на макушках чубы.

Еще на родине, обратившись к оракулу, Рес узнал, что он и его белые, как снег, и быстрые, как ветер, кони станут бессмертны, если погрузятся в воды реки Скамандр. Прибыв под Трою вечером, Рес разбил лагерь и решил выполнить предписание оракула утром.

О судьбе Реса знала покровительница ахейцев Афина. Приняв облик смертного, она вступила в ахейский лагерь и побудила Диомеда и Одиссея немедленно отправиться в троянский стан, чтобы Рес и его кони не успели обрести бессмертие. В это же время троянцы послали своего лазутчика, приказав пробраться в ахейский стан и выведать планы недругов.