Ее бедра дернулись. Зеркало отразило ее заалевшее лицо, расширившиеся глаза. Эмма, возможно, посмеялась бы над собой, если бы у нее были на это силы. Джулиан нашел чувствительную точку ее лона, другой рукой он ласкал ее грудь, посасывая мочку уха.

– Кровать. – Эмма не узнала собственного голоса, таким он был хриплым. Этот звук усилил ее возбуждение. Она чувствовала себя флейтой, на которой умело играли пальцы и губы Джулиана.

Он приподнял ее, и ноги ее сомкнулись вокруг его талии. Джулиан понес Эмму в спальню. Они упали на матрац. Эмма оказалась сверху и поднялась на колени, чтобы снова поцеловать его. Но Джулиан направил свое копье к влажным складкам ее лона. От новых ощущений у нее захватило дух.

Эмма шумно выдохнула, почувствовав, что он входит в нее.

Он вошел так глубоко, что внутри стало немного саднить. Эмма на мгновение усомнилась, что сможет принять больше: Но бедра Джулиана резко двинулись, и она вместила его целиком. Джулиан обхватил ее за бедра, направляя ее, она начала двигаться, сначала неуклюже, но потом поймала ритм. Ее вел инстинкт. Она вращала бедрами и увидела, как его ресницы, затрепетав, опустились, голова откинулась назад. Запылав от этого еще жарче, она наклонилась и слизнула испарину с его щеки. Это тот же самый вкус, что Эмма помнила, и она снова вкусила его.

От прикосновения ее языка Джулиан открыл глаза.

– Ты… – Он не смог договорить. Поднявшись, Джулиан перевернул Эмму на спину, и она засмеялась. Потом он двинул бедрами, и ее смех сменился удушьем. Она снова вспомнила ту ночь в пустыне, вспомнила настолько ясно, будто они вернулись туда. Кровать, шелковый полог и яркий свет дня исчезли, над ними снова словно простерся покров теней и звезд.

Джулиан взял ее руку и потянул вниз, туда, где он входил в нее. Их губы встретились, и его движения стали резче и яростнее. Эмма обхватила его, чувствуя свою собственную силу, собственную упругость, когда принимала его толчки.

Когда он дошел до кульминации, Эмма притянула его к себе, не позволяя отстраниться.

– Я тебя раздавлю, – сказал Джулиан.

– Я не хрупкая.

– Нет, – прошептал он, уронив голову ей на грудь. – Что угодно, но только не это. – Он провел рукой по волосам Эммы, и они рассыпались по ее плечам. Джулиан бормотал еще что-то непонятное. Когда она спросила, что это, он улыбнулся. – Это стихи Талиба,[12]поэта, которого я когда-то встретил в Дели.

Коль идешь ты долиной Любви,

О покое забудь.

Ты иди,

Не считая страданий и бед…

И быть может, увидишь рассвет.

Эмма с нежностью погладила его по волосам.

– Как красиво. Но я не хочу причинять тебе боли.

Джулиан поцеловал ее.

– Видно, я совсем плох, если в постели читаю стихи.

Рассмеявшись, Эмма запустила пальцы в его волосы.

Она чувствовала, что изменилась. В ней словно поселился солнечный свет. Темные полумесяцы ресниц Джулиана, изгиб губ вызвали в ней желание снова поцеловать его. Но ведь тогда она упустит ощущение его дыхания, столь нежно и жарко овевающего ее грудь.

Мгновение казалось драгоценным. Знаменательным. Оно из будущего, думала Эмма.

Джулиан приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза.

– Предложение, – напомнил он.

– Да, теперь ты можешь его сделать. Но сначала… я хочу тебе сказать. Я закончила картину.

– Да?

– И в ней нет крови или ложного пафоса. Хотя, возможно, она мелодраматична.

– Надеюсь, она не блеклая и не унылая? – рассмеялся Джулиан.

– Нет, нисколько. Это ты на крыше в Сапнагаре. Я нарисовала тебя в Курнауле. Но тогда равнина была заполнена телами. А в этой картине все не так. Теперь позади тебя нет никаких теней. Ничего темного. Только будущее. На мой взгляд, оно цветущее и прекрасное.

Джулиан собирался ответить, однако открылась дверь. Эмма нырнула под одеяло. Она слышала, как Джулиан сказал кому-то несколько слов.

– Ну вот, мы до смерти шокировали бедную горничную. Можешь вылезать.

Эмма высунула голову из-под одеяла.

– Ты снова краснеешь, – улыбнулся Джулиан.

– Во всем есть свои хорошие стороны. Женщине с сомнительной репутацией не нужно беспокоиться о мелочах.

Джулиан повел черной бровью.

– Как и герцогине.

– А кто будет герцогиней? Ты даже предложения мне толком не сделал.

– Позволь мне попробовать еще раз, – усмехнулся Джулиан и накрыл ее губы поцелуем.