Один из первых русских психологов Г. Е. Шумков [1911] писал, что героем называют человека, который проявил какой-либо вид мужества (храбрость, смелость, отвагу, самообладание, терпение и т. д.), достойного того, чтобы проявленный подвиг был передан потомству в поучение и назидание. Отсюда очевидно, что во-первых, мужество связано с общественной значимостью совершенного, с нравственностью человека, и во-вторых, оно имеет различные проявления.

Н. Д. Левитов считал мужество (наряду с настойчивостью и выносливостью к лишениям, неблагоприятным условиям) одним из выражений стойкости и определял его как подчинение делу самых дорогих личных интересов. Думается, что этого слишком мало, чтобы говорить о стойкой воле и нравственном характере волевого поведения человека.

П. А. Рудик тоже рассматривал мужество как одно из проявлений стойкости, но определял его как отсутствие страха перед препятствием и опасностями.

…

В «Словаре по этике» [1983] мужество определяется как моральное качество, характеризующее поведение и моральный облик человека, которому присущи смелость, стойкость, выдержка, самообладание, самоотверженность, чувство собственного достоинства. Мужество выражается в способности человека действовать решительно и наиболее целесообразно в опасной и сложной обстановке, в умении мобилизовать все свои силы на достижение цели и в готовности пойти в случае необходимости на самопожертвование. Это смелость новатора, признание собственных ошибок, несмотря на потерю престижа, открытая и принципиальная критика, невзирая на лица и возможные неприятности, стойкое перенесение тяжелой болезни, утраты близких.

На основании вышесказанного можно рассматривать мужество как обобщенное понятие, характеризующее такое нравственно-волевое поведение, результатом которого является достижение, превосходящее по своим масштабам результаты обычных действий и достойное того, чтобы проявленный подвиг мог служить другим людям в поучение и назидание. Мужество имеет различные формы проявления в виде храбрости, героизма, стойкости, выдержки, самоотверженности и самопожертвования, принципиальности.

Самоотверженность. В «Словаре по этике» самоотверженность определяется как моральное качество, характеризующееся такими действиями, которые представляют собой акт самопожертвования — добровольного принесения в жертву своих интересов, а иногда даже жизни, ради интересов других людей. Проявляется это качество в исключительных (экстремальных) обстоятельствах, когда от человека требуется превышение меры своих обязанностей, осуществляемых им в повседневной жизни и в обычных взаимоотношениях между людьми, или когда необходимо предельное волевое напряжение для перенесения возникших лишений. Выражением самопожертвования является героизм.

Принципиальность. О принципиальности (от лат. principium — основание, первоначало) К. К. Платонов писал, что это свойство личности служит отражением идейности человека. Принципиальным считается человек, твердо (строго) и осознанно придерживающийся каких-то принципов, т. е. взглядов, идей, убеждений, определяющих норму его поведения, и последовательно проводящий эти принципы, идеи в жизнь. Базой для такой твердости взглядов и убеждений может быть как уверенность в своей правоте, в справедливости того или иного заведенного порядка, так и большая ригидность сформированных у человека социальных установок, нравственных принципов. Проявление принципиальности приобретает характер волевого поступка в том случае, когда отстаивание своих принципов грозит человеку какими-то осложнениями, неприятностями. Отступление в этом случае от своих убеждений ради корысти, получения выгоды, избегания неприятностей говорит о беспринципности человека. Выражением беспринципности является конформизм как разновидность приспособленчества.

От принципиальности следует отличать упрямство и принципиальничание. В последнем случае человек проявляет излишнюю принципиальность по незначительному поводу.

Таким образом, все перечисленные так называемые волевые качества служат по существу обобщающими характеристиками волевого поведения, в котором трудно разграничить проявления, с одной стороны, различных волевых качеств, а с другой стороны, волевых и нравственных качеств. Это характеристики, синтезирующие и то и другое.

К понятиям, обозначающим сложные мотивационно-волевые качества, следует отнести целеустремленность и самообладание, которые, как мы видели, тоже могут проявляться через различные волевые качества.

Изложенное выше показывает, что вряд ли правомерно давать обобщенную характеристику силы воли человека (волевой — неволевой). Экспериментально доказано, что проявление одних волевых качеств не предполагает наличие других и не влечет за собой их проявления. Так, при сопоставлении проявлений терпеливости и настойчивости был сделан вывод, что эти качества могут находиться даже во взаимоисключающих отношениях.

Изучение волевых качеств имеет огромное значение для многих видов деятельности. Необходимо строить прогноз об успешности волевого регулирования деятельности, исходя из специфики условий этой деятельности, предъявляющих требования к конкретным волевым проявлениям. Кроме того, необходимо учитывать степень сформированности у данного человека установок, имеющих общественную направленность. Не случайно в условиях командной борьбы тренеры заявляют в команду часто не самого сильного спортсмена, а «командника», более успешно выступающего за команду, чем в личных соревнованиях.

Таким образом, решение проблемы силы воли связано с многоплановыми исследованиями: должны учитываться и социальные, и психологические, и психофизиологические факторы. Для разных волевых проявлений значимость этих факторов может быть различной. Настойчивость, например, больше всего определяется социальными факторами, устойчивостью мотивационной установки. В проявлении смелости в повседневной жизни большая роль принадлежит психофизиологическим факторам, в том числе типологическим особенностям свойств нервной системы. Только комплексный подход позволит прогнозировать проявление личностью волевых усилий в определенных ситуациях. Естественно, чем точнее будет прогнозироваться развитие волевой сферы человека, тем большей будет уверенность в надежности его деятельности.

По поводу онтогенетического развития произвольного управления С. Л. Рубинштейн писал: «Уже первое, направленное на определенный объект, осмысленное действие ребенка, разрешающего какую-нибудь “задачу”, является примитивным “волевым” актом. Но от этого примитивного акта до высших форм волевого избирательного действия еще очень далеко. Равно несостоятельно как то представление, будто у ребенка в раннем детстве, в 2–4 года, воля уже созрела, так и то, встречающееся в литературе, утверждение, будто воля, как и разум, является новообразованием подростков. В действительности волевые действия появляются у ребенка очень рано; совершенно неправильно изображать хотя бы трехлетнего ребенка как чисто инстинктивное существо, у которого нет и зачатков воли. В действительности развитие воли, начинаясь в раннем возрасте, проходит длинный путь. На каждой ступени этого развития воля имеет свои качественные особенности» [1999, с. 608].