Такова теперь новая национальная политика вождя и возглавляемой им партии. Статус автономии или союзной республики теперь еще надо будет заслужить. И наоборот, как рассказал нам на политинформации бригадный комиссар Брежнев, с учетом уроков сорок первого года, опережающим, ударным путем теперь будут развиваться внутренние территории СССР, от Днепра до Урала в европейской части и от Урала до Енисея в Сибири.

Помнится, средневековый азиатский владыка Амир Тимур, он же Тамерлан, также известный миру под именем Железный хромец, называл территории, лежащие между реками Сырдарья и Амударья, основой своей державы, сердцевинными землями Моваро-уннахр, считая все остальные подчиненные ему территории всего лишь стратегическим предпольем. Все добытое на войне или заработанное торговлей вкладывалось в ядро державы. Базары, мечети, оросительные каналы и торговые тракты – на все это не жалели средств. На окраинах же по приказу владыки Тимура строились лишь крепости да дороги для быстрой переброски войск…

Настроение весеннее. Припекает солнце и звенит капель. Снег тает, превращаясь в жидкую грязь. Бегут ручьи. Новообразованный Прибалтийский фронт после взятия Риги стабилизировался. Командовать им Сталин поручил только что произведенному в генерал-майоры Ивану Даниловичу Черняховскому. Между прочим, это самый молодой генерал в РККА. Ему сейчас всего тридцать шесть лет.

Генерал Черняховский вместе со своим штабом, бывшим штабом 2-й Ударной армии, срочно выехал в Ригу. Тем временем части 2-й Ударной, 4-й, 58-й и 52-й армий спешно перебрасываются в Прибалтику по железной дороге.

Положение осложняется тем, что по лесам в треугольнике между Новгородом, Любанью и Лугой еще бродят голодные и злые остатки немецких окруженцев. Их гоняют истребительные батальоны НКВД, то есть вышедшие из лесов партизаны, и пока еще не ставшие пешими лыжбаты бывшего Волховского фронта. Сдаваться окруженные немцы не собираются, и война сейчас идет на полное физическое истребление противника. Личные жетоны немецких солдат мешками свозятся в Москву, длиннющие списки, похожие на выигрышные номера тиража лотереи «Спортлото» каждый день публикуются в шведских газетах. В Германии траур, пока еще неофициальный. Подсчет не закончен, и Молох Восточного фронта еще потребует себе кровавых жертв.

Немецкая группировка, окруженная под Шлиссельбургом, пока еще держится. Но у советского командования уже лопнуло терпение. Третий день деревоземляные укрепления немцев обрабатываются напалмовыми бомбами и выливными приборами. Днем с бронированных штурмовиков Ил-2, ночью с фанерных тихоходов У-2. Вдобавок, практически не переставая, бьет вся артиллерия Ленфронта, от восьмидюймовых гаубиц Б-4, прозванных финнами «Сталинскими кувалдами» до трехдюймовых полковых пушек. Над Шлиссельбургом и Синявинскими высотами, превращая день в ночь, плотной пеленой висит густой, сладковато-маслянистый дым, в котором перемешались запахи сгоревшего напалма, торфа, дерева и горящей человеческой плоти. И пока еще живые немецкие солдаты 227-й и 223-й пехотных дивизий уже завидуют своим мертвым камрадам. Тем уже не больно и не страшно, а для тех, кто еще жив – ад на земле только начинается.

У нашего «Солнцепека» появился местный младший братишка. Говорят, довольно страшная и уродливая с виду конструкция на шасси устаревшего танка Т-28. Но его двадцать новых снарядов РС-220 с горючей начинкой показали себя в деле как нельзя лучше. Плюющаяся огнем тяжелая зверюга получила в войсках прозвище «Горыныч» и теперь, после его дебюта под Шлиссельбургом, чую я, что ждут финнов на Карельском перешейке горячие денечки.

У нас же тут – затишье, немцы и их холуи из местных окопались в Елгаве, Екабпилсе, Пыталово и Острове. Дальше зона ответственности Северо-Западного фронта генерала Горбатова. Пока еще нет Черняховского, сижу в Риге вроде как и. о. комфронта, пугаю собой немецких великовозрастных детишек в ОКХ. Им все кажется, что сейчас мы рванем от Риги через Шауляй к Кенигсбергу. Дурачки.

Немецким генералам невдомек, что в данный момент наступать моя бригада не смогла бы, даже если бы и захотела. Из техники на ходу только изделия из XXI века. Немецкие полугусеничники разбиты в хлам из-за беспощадной эксплуатации на наших раздолбанных дорогах, танки Т-34 и КВ-1 требуют серьезного заводского ремонта, ходовая – опять же в хлам. Нет, пройти маршем километров сто и вступить в бой мы еще можем. На это у нас есть и порох в пороховницах, и ягоды в ягодицах. Но не более того, ибо моторесурс именно в этих ягодицах и находится.

Надо учесть еще и то, что побегали мы в последнее время тоже изрядно, и все время, как это ни удивительно, своим ходом. Сначала из Старой Руссы во Псков, потом из Пскова к Ленинграду, потом бои под Гатчиной и у Ульяновки, потом от Ульяновки обратно к Пскову, потом от Пскова к Риге… И не бросили из-за поломок ни одной боевой единицы. Больше тысячи километров пробега. Величайшее достижение, если сравнивать с тем, что было всего полгода назад – не более ста пятидесяти километров пробега до капремонта для Т-34 и КВ. Правда, стоя под Ульяновкой, мы хорошенько все перебрали, но если по уму, всю ходовую на советской технике надо выбрасывать и ставить новую. Ни на что серьезное с этой техникой мы уже не способны. Сидим, загораем на солнышке, приводим в порядок истрепанные нервы.

Культурная программа – опять же посещение арийских зрелищ. Вместе с Брежневым и комиссаром ГБ Санаевым привлекался в качестве свидетелей эксгумации евреев, расстрелянных в Бикерниекском лесу, а также расстрелянных восьмого декабря командой Арайса пациентов детской больницы на улицу Лудзас. Последнее было хуже всего. Зима. Детские тела в промерзшей земле сохранились так, как будто расстреляли их только на днях. Беспощадный реализм германского нового порядка, сохраненный зимним холодом для потомков.

Я и раньше не страдал излишним гуманизмом по отношению к носителям «высокой европейской культуры» но теперь я готов видеть их только мертвыми. И чем больше, тем лучше. К счастью, и самого Арайса, и Лозе, и Дрекслера, и Еккельна к тому времени уже успели отправить в Москву, на Лубянку. А то я с ними сделал бы то, что в этом мире еще и в голову не приходит.

Вместе с пленными ублюдками в Москву отправился и полковник Маргелов со своими ребятами. Все они любимы вождем и обласканы. По солдатскому телеграфу ходит «шу-шу-шу» что из его батальона будут делать десантно-штурмовую бригаду осназа.

Когда стало ясно, чьи могилы мы тут разрыли, из Москвы самолетом экстренно привезли журналистов. Наших и союзных. Был даже знаменитый американец Эрнест Хемингуэй. Колоритнейший дядька. Если кто сумеет взорвать в Америке эту бомбу, так это только он. Тем более что мы свозили их еще и в Саласпилский лагерь, захваченный кавалеристами Иссы Плиева в полной сохранности. Все происходило так стремительно, что никто не успел сбежать и почти никого не успели расстрелять.

Приехал с делегацией и наш старый знакомый Константин Симонов. У него успех. Его новый, еще неоконченный роман «Звезда Полынь» по главам печатается в «Красной Звезде» На фронте газету зачитывают до дыр. Все завуалировано, никаких особых секретов не выдается, все персонажи под псевдонимами. Но для нынешних времен это почти «война в прямом эфире»