— Ай-яй-яй! — горестно всплеснула руками Талеминка. — Ну зачем же на землю плевать!.. Мы ведь этот кляп снова зам в рот засунем!..

Наемники рассмеялись. Ратхар растер запястья и со злостью посмотрел на своих похитителей.

— Кушайте, кушайте, господин герцог, — ласково предложил Родерик. — Только буянить не вздумайте. А то, как бы, как в прошлый раз не вышло б. Нам сказано вас живым привести… а вот про кости ваши — чтоб целыми они оставались, значица, — про то нам ничего не сказано.

Родерик имел в виду происшествие, случившееся при первой кормежке пленника. Герцог спокойно поел… немного, а потом котелок оказался на голове Алабирка, руки Ратхара сомкнулись на топоре гнома, связанными ногами он ударил Алабирка в пах, оттолкнул сложившегося вдвое вскормыша, и, поддев веревки лезвием топора, одним резким движением освободил ноги от пут. Возможно, перед тем как его удалось бы снова скрутить, он покалечил бы одного или двух членов «Последнего союза», но красивой битвы одного против пятерых не получилось. Воздух вокруг Ратхара вдруг стал твердым, как камень. Он мог дышать, мог моргать, но не мог пошевелить даже пальцем. «Я же предупреждал, что он будет рыпаться!» — объявил Фили, поднимаясь на ноги. Ради справедливости надо заметить, что на этот раз Фили действительно предупреждал, да и остальные были в этом уверены. И Дэвид, вняв предупреждениям, заранее подготовил хорошее парализующее заклятие на базе Воздуха. Кончилась эта история тем, что Янган, Фили и Алабирк несколько минут пинали герцога ногами — не от душевной злобы, а исключительно ради профилактики.

…Ратхар взял протянутую ложку, с отвращением посмотрел подгоревшую кашу на дне котелка, и спросил:

— Зачем вы меня похитили?

Наемники засмеялись. Вопрос прозвучал донельзя наивно. Наивно и совсем несолидно для такого умного и властного человека, каким все считали Черного Герцога.

— А вы будто и не знаете… — хихикнул Алабирк.

— Просто так. Делать нечего, — ухмыльнулся Янган.

— Даже последний молокосос в твоем войске знает, сколько нам было обещано королем за твою шкуру, — скривив губы, сказала Талеминка. — А ты, свинья, делаешь вид, будто бы тебе ничего не известно!

— Если мне не изменяет память, вам была обещана тысяча золотых, — спокойно ответил Ратхар, отправляя в рот первую ложку с кашей. — Я дам вам две.

— Я извиняюся, а кто, значица, из королевских придворных вам про это рассказал? Ась? — Родерик подался вперед и даже повернул к герцогу левое ухо, изображая живейший интерес.

Герцог хмыкнул и съел еще одну ложку с кашей.

— Кстати, про это он уже говорил, — напомнил Дэвид. — Помнишь, Родерик, тогда, рядом с гостиницей? Какое же он имя упомянул… Ха… Хе… Ху… Что-то на «X», в общем.

— Хрен-с-Горы, — предположил Янган. Наемники снова засмеялись.

— Будь ты проклят, колдун… — тихо произнес герцог. — А вы все, — он обвел веселящуюся компанию презрительным взглядом, — обыкновенные трусы! Прячетесь за спиной этого ублюдка, который пришел в наше королевство неизвестно откуда и делает с помощью своей черной магии что хочет! Да можете ли вы сделать хоть что-нибудь без его помощи?! Сильно сомневаюсь!.. Дайте мне в руки меч, и посмотрим, сможете ли вы справиться впятером с одним человеком без всякой магии!

Родерик побагровел. Фили схватился за оружие.

— Кажется, он принимает нас за дураков. — Янган хрипло рассмеялся. — Думает, что мы клюнем на эту чушь…

— Я щас заткну ему глотку, — процедил Фили.

— Не обращайте на него внимания! — сказал Янган. — Фили, положи топор на место. Поймите, это товар. Говорящий товар, который мы везем в Лаутаган. Представьте себе, что мы везем говорящего попугая. Какая разница, о чем он болтает? Главное, чтобы он оставался в клетке… Фили, ПОЛОЖИ ТОПОР!.. Ну, вот подумай сам, чем может закончиться ваш поединок? Допустим, этот чертов герцог тебя победит. И что? Мы потеряем друга. А если ты победишь? Что тогда? Скорее всего, ты его убьешь. И мы потеряем деньги.

Волшебные слова «потеряем деньги» возымели немедленное действие. Гномы отложили оружие.

— А я считаю, что его надо просто прирезать, — сказала Талеминка. — Без всяких поединков, как последнюю свинью. Да и вообще, о чем вы говорите? При чем тут честь? Когда сотня головорезов подожгла дом, где мы спали, и приготовилась расстрелять нас из луков, это было честно? Мелимон погиб… — Она вдруг вскочила и пинком ноги выбила из рук герцога котелок: — …из-за тебя, гнида! И Сеорид, и Эттиль… и остальные… Давайте прирежем его и привезем во дворец его голову! За голову нам обещали семьсот. Вам так нужны лишние три сотни?!

В ее руках, словно из воздуха, вдруг возник длинный кинжал.

— Талеминка, успокойся и сядь на место, — попросил Дэвид.

— Женщина, не маячь перед глазами, — сказал Янган, расслабленно откидываясь назад. — Сказано тебе — сядь!

В эту же секунду кинжал воткнулся в кору дерева рядом с его головой, срезав прядь волос. Янган подпрыгнул на месте.

— Бешеная шлюха!..

— Сколько раз нужно повторять: то, что я сплю с тобой, еще не означает, что ты можешь распоряжаться мною по своему желанию, — ответила Талеминка, выдирая из ствола дерева свое оружие.

— Дуреха, — пробурчал Родерик, — когда-нибудь ты можешь и промахнуться!..

— Когда-нибудь я обязательно промахнусь, если этот майрагин будет и дальше вести себя со мной, как будто…

Она не договорила — захрипела, когда Янган вдруг вскочил на ноги и, схватив за горло, приподнял ее над землей. Она попыталась ударить наемника кинжалом по руке, но он успел перехватить ее кисть. Алабирк, Фили и Родерик бросились разнимать «влюбленную парочку». Янган почти сразу отпустил Талеминку — отбросил прочь, как ядовитую змею.

— Никогда не смей называть меня майрагином! Поняла?! Никогда!!!

— А ты не называй меня шлюхой!!!

— Да ты и есть шлюха!!! И всегда ею была!!!

— А ты…

Дэвид перестал прислушиваться к ссоре и монотонному голосу Родерика, пытавшемуся примирить «влюбленных». Он взглянул на герцога и увидел на его лице усмешку широкую и откровенно презрительную.

* * *

— …Ну что, вы обдумали мое предложение? — поинтересовался герцог, когда ему развязали рот и руки следующим вечером. Меню было все то же: каша с кусочками мяса.

— Извиняйте, господин герцог, — ответил Родерик. — Не выйдет у вас, нас перекупить-то.

— А что ж так?

— Мы честные гномы… и люди. На том и стоим.

— Две тысячи.

— Нет, — покачал головой Родерик. По лицам остальных было видно, что они придерживаются такого же мнения.

— Извиняйте, конечно, но нету у нас к вам никакого доверия. Ни малейшего. — Родерик покачал головой. — Кроме того, договор — это… — Гном развел руками: — …это договор. Все мы золото любим, но слова своего нарушать не станем. Слыхали, можбыть, такую поговорку: слово гнома — крепче камня?