— Нет, я хочу позавтракать внизу. — Где у нее может быть возможность увидеться с Фитцем.

Дамарис выбралась из постели, сунула ноги в тапочки и надела халат. Она поспешила к своему бюро и написала записку.

— Отнеси это Фитцроджеру. И нечего дуться, — добавила она. — Я намерена выйти за него замуж. Если хочешь быть горничной герцогини, тебе придется поискать другое место.

Мейзи все равно надулась. Дамарис обняла ее:

— Когда я выйду за Фитцроджера, я дам тебе хорошее приданое. Ты сможешь вернуться домой и выбрать себе в мужья того, кого пожелаешь.

Глаза Мейзи округлились, и она расправила плечи:

— Ну, тогда другое дело!

В записке была просьба, чтобы Фитцроджер проводил ее к завтраку. Она только-только оделась, как он постучал. Дамарис выбрала простую одежду, потому что позже придется переодеваться в придворный наряд. Они спустились вниз, непринужденно беседуя о погоде и предстоящем приеме.

— Ты никогда не бывал при английском дворе? — поинтересовалась она, когда они подходили к столовой.

— До недавнего времени я почти не бывал в Англии.

Они обнаружили Родгара за завтраком. Он позвонил в колокольчик, вызывая слугу, чтобы принял их заказы. Но она не видела признаков того, что Эшарт рассказал об их грехе. Разговор шел на общие темы. Это было затишье перед боем. Вскоре Родгар извинился и оставил их одних. Дамарис и Фитц обменялись взглядами.

— Знак одобрения? — предположила Дамарис.

— Доверия по крайней мере. Ты уже решила, что будешь петь?

— Родгар одобрил «Радости весны». В нарциссах и птичьем пении нет ни для кого ничего оскорбительного, к тому же это несложная вещь. Я лишь надеюсь, что у меня не сорвется голос от волнения.

Их беседа была прервана приходом лакея.

— Сэр, какая-то леди спрашивает вас. Говорит, что она ваша сестра.

— Твоя сестра? — переспросила Дамарис. — Либелла?

Фитц нахмурился, но встал.

— Должно быть. Ты побудешь здесь, пока я узнаю, чего она хочет?

— Конечно, но я бы хотела познакомиться с ней. Его губы скривились.

— Пожалуй, это не самый подходящий момент. Дамарис наблюдала из дверей, как он пересек холл и вошел в одну из гостиных. Зачем его сестра здесь? Явно не к добру.

Она оставила дверь приоткрытой. Когда услышала голоса, то снова подошла к ней и увидела Фитца с изящной светловолосой девушкой, которая застегивала простую красную накидку. Сегодня было теплее, но все равно это неподходящая одежда для зимы.

Фитц повернулся и увидел Дамарис. Он подошел к ней.

— Либби пришла предупредить меня, что Хью услышал какую-то дикую историю о том, что король собирается произвести меня сегодня в рыцари. Это окончательно лишило его рассудка. Он даже угрожает королю.

— Нет, — прошептала она, прикрыв рот ладонью. Это все она натворила! А ведь не так давно одного буйного сумасшедшего пытали и казнили за попытку убить короля Франции.

— Мне нужно отвезти Либби в ее гостиницу и посмотреть, не сможем ли мы убедить маму переехать в безопасное место. Она считает, что Хью никогда не обидит ее. Мама даже слышать не хочет ни о каком ограничении его свободы, — добавил Фитц. — Я должен ехать. — Он взял ее за руку. — Я предупрежу Родгара. Здесь ты будешь в безопасности. Но никуда не выходи. Ни по какой причине.

— Разумеется, нет. — Она поколебалась немного, потом спросила: — Ты не представишь меня своей сестре?

— Я не хочу тебя втягивать.

— Я уже втянута, Фитц, хочешь ты того или нет. — Идем.

Издалека маленькая и изящная Либелла Фитцроджер выглядела как ребенок, но когда Дамарис подошла ближе, то заметила лишние годы на ее слишком худом лице. Ее улыбка была поверхностной, словно она не могла понять, зачем они тратят время на светские любезности.

Фитц извинился и отошел поговорить с Родгаром. Но у Дамарис не хватило духу вести беседу ни о лорде Лайдене, ни о себе и Фитце, так что она ограничилась погодой и лондонской суетой.

Благодарение небу, Фитц скоро вернулся. Со шпагой. Несомненно, где-то есть и пистолет. Дамарис надеялась приобрести через мужа сестер, но эта изможденная женщина была не слишком многообещающей.

Фитц приказал подать портшез. Они с сестрой вышли из дома. Дамарис подошла к окну и наблюдала, как он подсаживает Либби. Носильщики подняли жерди, Фитц занял место рядом, и они направились через двор в сторону улицы. Она любовалась его походкой, когда какой-то человек вбежал во двор, и она услышала выстрел. Фитц и носильщики попадали на землю, но прежде чем крик сорвался с ее губ, она увидела, что все невредимы. Носильщики сгрудились за высоким портшезом, а Фитц уже помогал сестре выйти.

Мужчина с бордово-красным лицом, без шляпы, в развевающейся накидке и помятой одежде, должно быть, лорд Лайден, пошатываясь, бежал через открытое пространство, крича что-то и на ходу пытаясь вытащить запутавшуюся в полах накидки шпагу. К счастью, задача оказалась для него слишком сложной, что дало Фитцу время отвести сестру в безопасное место, прежде чем выбежать навстречу со шпагой наготове.

Она услышала, как он закричал:

— Хью! Остановись! Подумай!

Наверное, он должен был попытаться, но, видит Бог, это было бесполезно. Дамарис прижала кулак ко рту. Глаза безумца чуть ли не выкатывались из орбит, изо рта брызгала пена. Ужасным было то, что он являл собой карикатуру на Фитца, только более плотно сложенный и искаженный безумной яростью, а в остальном они были очень похожи, вплоть до буйно развевающейся шевелюры.

Шпаги лязгнули с такой силой, что посыпались искры. Она не может просто так стоять. Она должна что-то делать! Дамарис вылетела в холл и увидела Родгара и полдюжины лакеев, высыпающих из дома. Она выбежала вслед за ними, недоумевая, почему поединок все еще идет, когда Фитц должен был в одно мгновение одержать победу над братом.

Родгар вытащил свою шпагу, а его люди держали дубинки и пистолеты. Один из носильщиков выглядывал из-за портшеза и целился из пистолета. Но никто ничего не предпринимал. Все наблюдали.

Вмешаться в это безумие было смертельно опасно, к тому же это могло отвлечь Фитца. Наверняка Родгару не хуже нее известно, что Фитц уже мог убить брата. Но Фитц по-прежнему парировал удары, уклонялся и говорил, говорил...

Но потом, когда лорд Лайден начал спотыкаться и размахивать шпагой, она поняла: Фитц все еще не может причинить вред брату или позволить ему убить себя. Возможно, он надеется достучаться до разума, но главным образом старается, чтобы брат выбился из сил. Вот Лайден пошатнулся, одна нога подогнулась, и он упал на колено. Но он все равно тыкал в брата шпагой, словно обезумевшее животное.

— Разоружи его, — тихо пробормотала Дамарис, но Фитц не сделал даже этого. Он отступил назад, опустил шпагу, продолжая говорить.