так сказать, с двух сторон: либо найти могилу проклятого — этим я займусь в ближайшее время, либо понять, через что именно, каким образом он цепляется к жертве. Тогда можно разработать индивидуальную защиту. И, может быть, мы имеем дело вообще не с драугиром.

— А с чем же?

— О, существует масса редких Других, не описанных в классической литературе. Но Другого всегда вычисляют по типу воздействия. Ребенок плачет ночами, говорит, что в шкафу живет чудище — ищем Буку. Девушка день ото дня все бледнее, а ее подушка в следах крови — ставим ловушку на Ночного Летуна. Все просто. Пока что все указывает на драугира: кошмары, видения на болотах, да и сама легенда… Легендами я займусь завтра — мне там привезли столько бумаг, что в них можно зарыться. И параллельно буду собирать эфирную махарайку — искать Менестреля.

…За дверью заскрипели половицы и послышались мягкие, вкрадчивые шаги: с этого дня королевская охрана патрулировала усадьбу и внутри. Следователь, правда, не видел в этом особого смысла; он не верил, что убийца генерала захочет отправить на тот свет еще кого-нибудь из них. Но король настоял (скорее всего, дабы успокоить мадам Мари) и тут уж ничего нельзя было поделать.

…Фигаро проводил Гастона до его комнаты, пожелал своему невольному ассистенту спокойной ночи и, сунув подмышку тонкую папку, тихо спустился на первый этаж. В гостином зале никого не было; камин давно погас, и лишь две служанки вытирали столы, складывая стопкой грязные тарелки.

Узнав у седовласого господина в сером костюме с золотым орлом-значком на плече, что Их Величество только что были во дворе, следователь вышел на крыльцо и с наслаждением вдохнул свежий ночной воздух.

Весенняя ночь на Черных Прудах была прекрасна. С усеянного мириадами звезд ночного неба лила бледный свет полная луна. Спали болота, укрытые серыми туманами, спали низкие холмы, дремал, убранный звездной короной Ведьминого Венца лес, грезили в низинах истертые временем камни давно разрушенных замков и древних капищ. Где-то вдалеке лениво брехали собаки, и высокий мужской голос протяжно выводил: «Ой, там, за горами, едет по небу возок…». В сладком как нектар воздухе смешивались запахи костров, влажной земли и талого льда, и следователь подумал, что мог бы, наверное, принять предложение Малефруа. «Останусь здесь, — думал он, — заделаюсь егерем, заведу собак, буду ходить по лесам, сидеть с мужиками у ночного костра, рассказывать под водочку страшные истории, побратаюсь с Черным Менестрелем и забуду всех демонов и колдунов-убийц как страшный сон…»

Тут он услышал голоса, а в следующий миг увидел в беседке две тени: мужскую и женскую.

— …каждый год. И ничего не меняется. Зато только здесь я отдыхаю. Забавно, правда? — это, без сомнения, была Мари Воронцова.

— Смешно, — голос короля показался следователю необычно грустным, — я сюда, считай, что убегаю. И всегда страшно возвращаться…

Фигаро сделал шаг вперед, а потом вдруг остановился, решительно развернулся на каблуках и зашел обратно в дом. Вырвал из блокнота листок, быстро написал пару строк, положил записку в папку и, подойдя к господину с государственным орлом на плече, сказал:

— Вот что, любезный, передайте пожалуйста, Их Величеству эти материалы… Нет-нет, никакой срочности, но желательно сделать это сегодня. Дело государственной важности… Да, и не подскажите, где у вас тут бар?..

— Фигаро, смотрите, — лилия! — Лиза указала рукой на замшелый, истертый ветрами и временем камень у кромки воды.

— Где?.. А, точно. Лилия. Это, если я правильно помню, старый Королевский герб?

— Да.

Фигаро осторожно коснулся пальцем едва заметного барельефа на серой поверхности камня.

— Сперва была лилия, потом — лев и много лилий, а теперь двуглавый орел, — вспомнил он. А, кстати, почему мы называемся Королевством, хотя, по факту, мы — империя? И почему так говорят — Королевство? Безо всяких дополнений?

— Потому что давным-давно был король. Тогда гербом была лилия. Потом, после Второй Реформации, государство, фактически, развалилось на две части — оттуда лилии и лев. А потом, когда обе части снова объединились, стало два короля — потому-то орел и двуглавый… И Королевство, кстати, ни разу не империя, потому как императора нет, а есть Имперская Коллегия, а она выборная и может ветировать королевские решения… А просто Королевство потому что до сих пор неясно, кто кого присоединил: Восточная Марка — Сибирскую Автономию, или Автономия — Марку. Вот и говорили: «Королевство», чтобы не было дипломатических оказий. Так оно и повелось… Вы что, в школе не учились?

— Я-то учился, — вздохнул следователь, да только все уже забыл. Не поверите — дроби приходится в столбик складывать, на бумажке… Обленился. Потому-то и арифмометр не покупаю — я так и таблицу умножения забуду.

Лиза звонко засмеялась.

— Ну, вам-то праздность не грозит! Особенно сейчас, когда на вас навесили столько дел сразу!

— Вы, небось, уже и про генерала Штернберга знаете?

— Да вся округа уже знает, — она махнула рукой. — Слуги растрезвонили, да и королевская охрана работает в три смены, а отдыхает в «Утке и котле», так что, сами понимаете… Ума не приложу, кому сдался старый греховодник? Он и так на ладан дышал, да и за воротник закладывал, по слухам, регулярно. При сердечной слабости — верный путь в гроб.

— Это да… А почему, кстати, «греховодник»? Он что, девок портил?

Она опять расхохоталась, и смеялась, пока из глаз не потекли слезы.

— Ой, Фигаро, ну вы и скажете! Девок!.. Нет, генерала больше интересовали деньги. Я слышала, война с Рейхом сделала его миллионером, но никто так и не понял, откуда к нему пришло такое богатство.

— Тогда многие разбогатели. Война — дело хлебное.

— Да, но никто не делал из этого тайны. Например, семья Вивальди из Зеленого Посада, разбогатела на германском золоте, станках и картинах. Штоффы из Разлива сделали состояние на перевооружении королевской армии. Но вот откуда взялись деньги у Штернберга — загадка. Если бы не его Звезда Героя, газетчики бы генерала с потрохами сожрали.

— В любом случае, теперь он нам ничего не расскажет… — Фигаро вздохнул. — Лилия, гляди ж ты… Тут что, стояла крепость?

— Нет, просто наблюдательная башня.

— На берегу пруда?

— Пруд появился, когда разрушилась плотина на реке. Лет триста назад. А башня пришла в упадок задолго до этого — к тому времени граница отодвинулась так далеко на запад, что следить с нее стало не за кем, разве что за торговыми караванами. Но потом даже они исчезли.

— То есть, эти места долгое время были заброшены?

— Да, очень долго. Заказнику «Черные Пруды» всего-то лет семьдесят.