* * *

Как вы, должно быть, представляете себе, гигантские глубоководные создания слишком велики, чтобы пролезть в водопроводную трубу. Поэтому, когда океан пробил стенку каменоломни, Питера, Фредерика и всю дюжину злобных морских драконов сразу смыло в то, что раньше было великим ущельем, а теперь превратилось в огромный океан. В открытых водах драконы показали себя более умелыми воинами. Питер и старина Фредерик внезапно лишились преимуществ, которые предоставил им мелкий ров в котловане. Визжащие чудовища носились вокруг, поднимая огромные волны, которые беспощадно швыряли Питера о каменные стены дворца. Твари кусали старину Фредерика и вырывали из его боков и хвоста целые куски мяса. Но хуже всего было то, что к битве присоединилась королевская военная флотилия, и вот уже корабли принялись палить из пушек и запускать гарпуны в беспокойное море.

— Хоть я и не медуза, я приближаюсь к ней по уровню убожества, приятель! — крикнул Фредерик Питеру, избавившись от двух скрежещущих зубами драконов. — Я знаю пару панциреносцев в этих водах. Такие истории им в самый раз. Может, позовём их?

— ПРОШУ ПОКОРНЕЙШЕ! — прокричал Питер, высвобождаясь из сетки, сплетённой из колючей проволоки.

Старина Фредерик глубоко нырнул и издал мощный клич. Всё море задрожало от силы его голоса. Через минуту, вынырнув, он с удовлетворением сказал:

— Это должно немного выправить ситуацию! Нам бы только продержаться в живом состоянии, пока они до нас не добрались!

Питер и Фредерик решили сменить тактику и теперь не бросались очертя голову в бой, а скорее уплывали, чтобы сохранить себе жизнь. Наконец из глубин послышался глухой грохот…

— Это они, приятель! — сказал Фредерик. — Нам лучше держаться поближе к берегу!

Океан забурлил и вспенился на много миль вокруг, как во время извержения вулкана, и на поверхность вынырнули шесть гигантских морских черепах. Размером каждая напоминала остров и была в два раза старше любого участка земной суши. На грубых и шероховатых ластах с обеих сторон росли чёрные бивни. Защищённые панцирями спины скрывались под боевым раскрасом и допотопным мхом. Все вместе черепахи издали мощный рёв и безжалостно набросились на противников. Взмахами ластов они сокрушали королевский военный флот, а драконов раздирали своими мощными клювами.

— Осторожно, не задень этого парня, приятель! — сказал Фредерик и прикрыл Питера плавником защищающим жестом. — Он на нашей стороне!

Морской бой довольно быстро подошёл к концу: вместо дюжины морских драконов на дно океана опустилось несколько десятков извивающихся кусочков.

— Однажды они вернутся, — сказал Фредерик, наблюдая, как вертлявый хвостик последнего дракона исчезает под водой. — Но ты не волнуйся. Тебя к тому моменту на свете уже не будет.

* * *

Пока вороны и орангутанги воевали друг с другом, дети обнаружили, что плывут по канализационной системе дворца. Измученных, только что освобождённых рабов несло по каналам и шахтам и наконец выбросило вниз через открытые рты гаргулий. Изумлённые дети приземлились друг другу на голову в Столовой. Разумеется, все ребята промокли до нитки.

Пег и сэра Тоуда выплюнуло из трубы в числе последних. Они соскользнули с гомонящей кучи детей и, подняв целый фонтан брызг, приземлились на пол. Заплечный мешок Питера, который летел за ними, больно ударил принцессу по затылку, а когда девочка с трудом поднялась на ноги, потирая голову и вытряхивая воду из ушей, она услышала крики из коридора:

— Сограждане! Следуйте за мной!

Это был король. И он был не один.

Пег обратилась к детям:

— Внимание! Послушайте меня! Я должна кое-что рассказать вам про взрослых. Король одурманивал их!..

Её слова утонули в гвалте сотен взрослых голосов. Подданные Инкарнадина влетели в Столовую, высоко подняв свои копья. Шествие возглавлял сам Инкарнадин, чьи шпоры громко лязгали по мокрому полу.

— Убить чудовищ! — закричал он и шагнул к племяннице.

— УБИТЬ ЧУДОВИЩ! — эхом отозвались взрослые и направились к своим детям.

Дети из последних сил старались расползтись, боясь, что взрослые вот-вот их затопчут. Лилиана притянула Тимоти и ещё нескольких ребят поближе к себе в надежде закрыть их собственным телом и защитить от нападок обезумевших родителей.

— Не обращайте внимания на их плач! — сказал король, перекрикивая шум других голосов. — Убивайте всех до одного!

Он продолжил свой путь в направлении Пег, распихивая всех на своём пути. Принцесса пыталась бежать в противоположную сторону, но её дядя шёл слишком быстро.

— А ну вернись, негодница! — Король схватил девочку за руку.

Пег заметалась, ощутив его железную хватку, и вцепилась в мешок Питера свободной рукой.

— Сэр Тоуд! — крикнула она. — Направьте эти глаза к морю!

Она бросила мешок через голову, он пролетел по высокой траектории и приземлился прямо у копыт рыцаря.

— Хватай мешок! — приказал король.

Он понятия не имел, что в нём, но, судя по отчаянному поведению принцессы, в нём, возможно, хранилось какое-то тайное оружие. Дюжина взрослых послушно бросились за ним и чуть не раздавили сэра Тоуда своими мощными щитами.

Рыцарь вывернулся и схватил зубами рыболовный крючок. «Берегитесь!» — кричал он, размахивая им изо всех сил. Нападавшие взвыли и попадали на землю, хватаясь за порезанные икры. Сэр Тоуд обмотал заплечный мешок вокруг шеи.

— Я скоро вернусь, ваше высочество! — выкрикнул он, галопом проскакал мимо своих обидчиков и исчез в конце главного коридора.

* * *

Когда сэр Тоуд пообещал принцессе, что вернётся, он втайне рассчитывал на то, что сможет найти подкрепление. Однако стоило рыцарю выйти за стены дворца, как он понял, что шансов нет. В считаные минуты после того, как он расстался с воронами, положение птиц сильно усложнилось.

Создавалось впечатление, что, куда бы ни полетели вороны, их ждали копьё или дубинка. В отличие от воров, орангутанги не тратили времени на пленение птиц. Вместо этого они предпочитали набивать себе брюхо, жадными зубищами разрывая воронов на куски. Саймон и его войско храбро сражались, но соперничать со зловещий ночным патрулём было им не по силам.

Сэр Тоуд промчался по полю боя в надежде найти Питера… Но его нигде не было. По правде говоря, рыцарь не помнил, видел ли друга с момента их расставания накануне вечером. Он рассчитывал, что Пег знала, где её брат. Она крикнула ему что-то насчёт «направления глаз», но что, чёрт возьми, это значило?

Его размышления прервал голодный рык:

— Чур, котик мой!

Сэр Тоуд отпрыгнул назад, увидев, что один орангутанг отрывается от стаи и бежит за ним.

— Кис-кис-кис! — сказал он, и рот его наполнился слюной при мысли о тартаре[12] из рыцаря.