Она хлопнула себя по ляжкам и улеглась, закрыв ладонями глаза. На дальнем конце пирса никого не было, так что никто ей не мешал.

Сосчитав до ста, она снова села, достала телефон и позвонила брату. Ее даже немного удивило, что у нее сохранился номер — учитывая, как давно они не общались.

Он не ответил.

Она позвонила снова.

С третьей попытки он взял трубку.

— Что-то случилось?

— Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

— Потому что я работаю.

Неужели нельзя сделать над собой усилие и отвечать чуть повежливее?

— Как у вас дела?

— Хорошо, спасибо. У тебя что-то важное?

— Я подумала — может, мне заскочить к вам сегодня вечером, когда ты закончишь работать?

— Что?

— Я сейчас живу у мамы, так что я здесь — подумала, что приятно было бы пообщаться с тобой, Верой и Ирмой.

— Не знаю. Сегодня не самый удачный момент.

— Почему?

Она напряглась, чтобы отогнать обиду. Зачем она вообще все это затеяла?

— Видишь ли, завтра рано в школу, а дети немножко температурят. Да я и сам не очень здоров. Утром у меня была температура почти тридцать восемь.

«Кто измеряет температуру сам себе?» — подумала Эллен. Ему словно требовались доказательства своей болезни.

— Должно быть, это не слишком опасно, раз ты на работе. Я ненадолго. Просто поприветствовать их. Обнять и подарить подарочек.

Подарок надо будет придумать.

— Не сегодня, Эллен. Может быть, в какой-нибудь другой день.

Полное равнодушие.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Разумеется. В следующий раз.

— На Рождество?

— Нет, но, может быть, созвонимся на следующей неделе?

— На днях я повстречала Дидрика, мы с ним давно не виделись. Он говорит, вы больше не общаетесь.

— И тебе не советую. Держись от него подальше.

— Почему?

— Потому что он ненадежный человек. Извини, мне пора.

— Я только что побывала у Челя Тюлина.

В телефоне воцарилась тишина.

— Он не верит в то, что это был несчастный случай. Он считает, что Эльзу убили.

По-прежнему молчание. Судя по звуку, Педер вошел в какую-то комнату и закрыл за собой дверь.

— Эллен, ты что, совсем рехнулась? Чем ты занимаешься? Как ты можешь быть такой эгоисткой?

— Я встретилась с ним, потому что мне это было необходимо.

— Этому что, никогда не будет конца? — он тяжело вздохнул. — Думаешь, тебе одной тяжело? Ты правда так думаешь?

— Я ничего не помню — видимо, мама пичкала меня лекарствами.

Эллен еще не оправилась от шока после разговора с Челем и не до конца переварила информацию.

— Кто был у тебя в тот день? Я помню, что была твоя девушка, и вы с ней просидели весь вечер, запершись в комнате. Дидрик тоже был там, а кто еще? Может быть, я чего-то не знаю? Ты солгал полиции?

— Эллен, у меня нет сил еще раз все это вспоминать. Это было давно, все позади.

— Прости.

Сидя неподвижно, она смотрела на море.

— Пожалуйста, не рассказывай маме, что ты общалась с Челем Тюлином. Ей и без того тяжело.

— На самом деле она сама поддержала меня в желании во всем разобраться. Как будто тебе есть до нее дело! Я слышала, вы собираетесь переехать в Австралию. Она просто счастлива. В восторге от этой идеи.

Он не имеет никакого права критиковать ее.

— Приятно было поболтать. Привет девочкам.

Эллен отключилась и уронила телефон на колени, дрыгая ногами в воде, не в силах смотреть на собственное отражение.

— Мне кажется, вся моя картина мира рушится.

Эллен выпрямилась на деревянном стуле в кафельной комнате доктора Хиральго. Какое счастье, что она записана к нему на прием сегодня — после всего произошедшего и того, что она выяснила.

— Рассказывай.

— Все оказалось совсем не так, как я думала. Даже не знаю, как объяснить, — все не сходится. Я делаю то, чего не хочу делать, узнаю вещи, о которых не хочу знать. Смерть, смерть, смерть, — прошептала она, отвела глаза и остановила взгляд на черном плинтусе. Кафельные плитки сливались, все плыло перед глазами.

— Знаешь, что? — вдруг спросил он.

Она закрыла было глаза, но потом открыла их и посмотрела на доктора Хиральго. Попыталась понять, привлекателен ли он — вне зависимости от возраста, усов и отсутствия волос. Покачав головой, чтобы отогнать эти мысли, сама удивилась тому, что происходит у нее в мозгу. И с какой стати она думает об этом?

Доктор Хиральго подался вперед, но их по-прежнему разделяло расстояние в пару метров.

— Все эти твои приемчики, твоя мантра, или как ты ее называешь, — все это контрпродуктивно. Ты вытесняешь то, что нужно переработать. Словно постоянно ищешь подтверждения своим страхам. Ты работаешь со смертью, тебя притягивает смерть только потому, что твое тело ищет страха.

— Знаю, эти разговоры я слышала тысячу раз. А сейчас вы еще должны сказать, что педофилы становятся педофилами, потому что так устроен мозг.

Он с удивлением посмотрел на нее.

— Примерно так.

— Я думала, вы предлагаете нечто альтернативное.

— Ты должна постараться избавиться от всего этого, чтобы начать жить нормальной жизнью. Это будет адски трудно, но необходимо. А сейчас ты словно пытаешься все это в себе подавлять.

— Ага.

— Мне кажется, это неверный путь. Ты не решаешься заглянуть внутрь себя, потому что боишься того, что можешь увидеть. Ты вытеснила все, что могла, — события того дня, того периода. Мне кажется, у тебя провалы в памяти, которые ты должна заполнить, чтобы двигаться дальше. Я не эксперт в этой области, но думаю, что…

Эллен отвела глаза.

— Сегодня я встречалась с полицейским, который вел дело об исчезновении Эльзы.

— Так-так. Это стало потрясением?

— Мягко говоря. Он считает, что смерть Эльзы — не несчастный случай.

— Ты думаешь, он прав?

— Не знаю. Знаю только, что я не удивилась, когда он об этом рассказал. Казалось, я уже слышала это раньше — хотя на самом деле нет. О многом из того, что он рассказывал, я вообще никогда раньше не подозревала. Почему я так мало помню обо всем этом?

— По естественным причинам — тебе было всего восемь лет. А после этого ты многое вытеснила. Событие оказалось слишком травматичным.