Тут Рэп начал понимать размеры и важность произошедшего.

– Он не признает древних эльфийских обычаев?

– Они не считаются законом в пределах Империи.

– Вот как? Ясно.

– Он сказал, что он, чтобы не терять времени, сократит обычную процедуру и просто представит приговор, потому что в твоей виновности нет никаких сомнений.

– А после? Мальчик простонал:

– Тебя казнят в полдень на площади Эмшандар. Приглашения рассылаются.

Рэпу вспомнилась Калкорова плетка-девятихвостка, и к горлу подступил комок.

– А мой товарищ?

– Сначала его, затем тебя.

– Тогда о чем нам с тобой разговаривать?

– Лорд Фаэлнилс сказал, что задета честь его клана. Он просто в восторге. Он сказал, что никто в течение последних трех сотен лет не провозглашал во всеуслышание Высочайший Вызов. Ему хочется пройти весь ритуал от качала до конца.

«У эльфов все непросто», – вспомнил Рэп.

– Это что-нибудь меняет? – с надеждой спросил он. Несколько секунд ушло на то, что юнец заламывал руки и корчил горестные рожи. Потом он прошептал:

– Если они смогут собрать необходимую сумму. В эту минуту он выглядел еще несчастнее. Что это за возраст у эльфов – пятнадцать лет?

– По-моему, – сказал Рэп, – тебе предоставляется счастливая возможность отправиться в Илрейн. Лучше, чем чистить грязные тарелки, правда?

Куиприан вздрогнул.

– На корабле?

– Разве плохо? Ну же, веселее! Ведь меня могут казнить, и тогда ты сможешь в свое удовольствие заниматься тарелками.

– Не издевайся! – воскликнул эльф, сверкнув искорками глаз. – Я не о том спрашивал.

– Да? Извини. – Рэп говорил правду. – Я думал, что это подбодрит тебя. Ликтор примет взятку?

– Откуда я знаю? Я ничего не… Но тогда будет заплачено за весь этот разгром и скандал. Многим важным людям эта идея придется по душе.

В Мильфлере Рэп обошелся Гатмору в сорок шесть империалов. На этот раз он обойдется значительно дороже.

– А кто будет за все платить?

– Естественно, Литриан. Ты ведь «преклонил колени в тени Литриана».

Хорошо. Чародей может по желанию сотворить золото из воздуха. Если захочет.

– Значит, меня отведут на суд Литриана?

Эльф кивнул с той же удивленной печалью на лице.

– И что потом?

– А потом он будет судить, конечно. Если он решит, что ты не по праву плюнул на Нилсов, тогда он пошлет твою голову Вальдонилсу.

– В самом деле?

– Как и положено, в золотом ведерке.

– А если нет? А если решит, что я был прав?

Куиприан нервно хихикнул.

– Тогда ты начал войну.

То ли отложили назначенную на полдень казнь, то ли передумали в последнюю минуту, но споры в ликторской приемной вокруг проделки эльфа тянулись до конца дня. Рэп наблюдал, как к ликтору приходили и приходили люди, но о чем там говорилось конкретно, имел представление только Куиприан.

Молодой эльф оказался лишним в этой игре. По древним обычаям ему отводилась как ближайшему брату-свидетелю главная роль, но чиновная верхушка Империи предпочитала обсуждать финансовую сторону проблемы в отсутствие помощника официанта. Поэтому они отослали его навестить Рэпа.

Даже короткого пребывания в камере было достаточно, чтобы Куиприана начало мутить; он был близок к обмороку. Поэтому Рэп решил, что лучше мальчишке поскорей выбраться из камеры, и отправил его снова в приемную к ликтору. Примерно через час кто-то заметил эльфа в приемной и его снова оттуда спровадили. Куиприан заставил себя еще раз спуститься в подземелье, чтобы доложить Рэпу последние новости, потому что он, как истинный эльф, к своим обязанностям относился добросовестно.

Он рассказал все, что мог, но каким бы чувствительным и доброжелательным ни был юный Куиприан, у него не хватало ни смекалки, ни образования, чтобы понять, что там говорилось. Он сказал, что, объединившись вокруг лорда Фаэла, в историю теперь вмешалось все эльфийское население Нума. Если уважаемый Рэприан почтет за честь заплатить за оскорбление, ему окажут любую поддержку. Эльфов очень привлекают древние, таинственные обряды.

А импы разделились на две группы. В первую входили те, кто предпочитал получить денежную компенсацию, а вторые настаивали на торжестве законов, имея в виду, что двух нарушителей нужно как можно скорее публично четвертовать. Рэп начал подозревать, что суть споров вовсе не в этом и что просто эльфы попали между молотом и наковальней и каждая из сторон преследует какие-то свои тайные цели. Когда день подошел к концу, Куиприан называл уже такие заоблачные суммы, которые даже Гатмор с трудом себе представлял.

И вообще все эти переговоры только потому и были возможны, что Рэп назвал своим верховным попечителем волшебника. А кредит Литриана был безграничен.

Литриан, конечно, не подозревал о том, что творится в его тени. Импы собирались держать скандалистов в тюрьме вплоть до распоряжений из столицы. Эльфы настаивали, чтобы традиции были соблюдены, и Рэпа нужно во что бы то ни стало немедленно отослать к Литриану, к Небесным деревьям Вальдориана.

Но чародей был далеко и потому не мог ничего подписать или скрепить своей печатью. Конечно, предоставить необходимые суммы могли и банкиры, но все банкиры – импы. Среди эльфов нашлось очень немного богачей. Поэтому, как сказал Куиприан, все имущество эльфов города пошло в общий котел. Рэп мрачно подумал, что соглашение может быть достигнуто только тогда, когда будет заложена последняя ложка.

На закате в сопровождении законника пришел Куиприан и радостно сообщил, что Рэп теперь должен отправиться в Илрейн и там он будет участвовать в древней церемонии суда.

Рэп спросил:

– А как же мой друг?

– Завтра в полдень, боюсь.

Рэп состроил такую рожу, какой эльф и законник никогда не видели и страшно перепугались.

– Или оба, или никто, – добавил он на случай, если посетители чего-нибудь не поняли.

Уставшие и вымотанные бурными дебатами участники переговоров уже толпились в дверях, когда ворвался перепуганный Куиприан. Торговля началась заново.

Она тянулась всю ночь и весь следующий день. Рэп отказался добровольно покинуть камеру, и его притащили к ликтору насильно. Его предупредили, что это, может быть, единственная возможность спастись от ужасной смерти. Но он сказал, что не намеревается испрашивать себе лучшей участи, чем та, что достанется его товарищу.