Она придвинулась ко мне, коснувшись моего тела обнаженными сосками. Пока я спал, она сняла верхнюю часть купальника и покрыла кожу кремом для загара. На верхней губке блестели крохотные капельки пота. Ей не нужно было стараться выглядеть привлекательно. Но я сел и отодвинулся от нее. Затем показал на заросли бугенвиллей, растущих у самой кромки воды.

— Пойдем пройдемся немного. Хочу обсудить с тобой некоторые вещи.

— Какие? — Джеззи разочаровал мой отказ — она собралась заняться любовью прямо здесь, на пляже. А я — нет.

— Пошли. Побродим, потолкуем. Солнышко так славно припекает.

Я приподнял Джеззи, и она последовала за мной с явной неохотой, даже не потрудившись одеться.

Мы побрели по полосе прибоя, не прикасаясь друг к другу, но на расстоянии лишь нескольких дюймов. Прозрачная вода приятно холодила босые ноги. Какая чудовищная дикость… Это был один из самых гадких моментов в моей жизни. Наверное, самый гадкий.

— Алекс, ты такой серьезный… А ведь мы собирались развлекаться, помнишь? Или это мы так развлекаемся?

— Джеззи, я знаю обо всех твоих деяниях. Мне потребовалось время, но в конце концов все стало на свои места. Я знаю, что это ты увезла Мэгги Роуз от Сонеджи. Я знаю, что это ты убила ее.

— Вот об этом и потолкуем. Как видишь, магнитофонного провода на мне нет. Она криво улыбнулась уголком рта:

— Вижу, что нет.

Прирожденная актриса. Мое сердце готово было выскочить из груди.

— Объясни, что произошло, Джеззи. Хотя бы скажи — почему. Я потратил два года, чтобы обнаружить то, о чем ты знала все время. Дай свое объяснение всему этому.

Безупречная прекрасная улыбка Джеззи наконец сползла с ее лица. Она медленно заговорила:

— Ладно, Алекс. Я расскажу тебе кое-что, иначе ты не оставишь меня в покое.

Мы побрели дальше, и Джеззи сказала мне правду.

— Как произошло, спрашиваешь? Вначале мы просто делали свою работу. Клянусь, это правда. Мы нянчились с семейкой министра. Джеральд Голдберг не привык к угрозам. Его запугали колумбийцы. Он повел себя как и должно штатскому: потребовал у Секретной службы охраны для себя и своего семейства. Дурацкие, никому не нужные наблюдения. С этого все и началось.

— И ты приставила к Голдбергам двух легкомысленных агентов.

— Двух приятелей. И далеко не легкомысленных. Просто мы думали, что все это ерунда. Потом Майк Дивайн заприметил, что учитель математики по имени Гэри Сонеджи прогуливается перед домом Голдбергов. Сперва мы решили, что он интересуется мальчишкой. Дивайн и Чакли полагали, что он педераст и ничего больше. На всякий случай навели о нем справки. Это прозвучало в отчетах моих агентов.

— Один из них следил за Сонеджи?

— Да, было пару раз. В паре местечек. Нас это не особенно занимало. Однажды ночью Чарли Чакли проследовал за ним в Саут-Ист. В тот момент мы никак не связывали его с убийствами, тем более что газетной шумихи по этому поводу не было. Сам знаешь, в городе одним убийством больше, одним меньше.

— Знаю. Когда вы заподозрили Гэри Сонеджи?

— Мы не догадывались, что он планирует похищение, пока он его не осуществил. Но за два дня до этого Чарли Чакли проследовал за ним на ферму в Мэриленде. Чарли и не думал о киднеппинге — на это не было причин. Но он узнал, где расположена ферма. Когда все произошло, Майк Дивайн позвонил мне из школы. И тут мне пришло в голову, что мы можем взять выкуп сами. Наверняка я не знала. Возможно, я и раньше думала об этом. Так просто, Алекс. Три-четыре дня — и все было бы кончено. И никто бы не пострадал. Дети ведь уже были похищены. Мы бы просто взяли выкуп. Миллионы.

Меня убивало то, как спокойно и деловито рассуждала Джеззи о похищении. Сама она не участвовала, но идея принадлежала ей. Не Дивайну, не Чакли, а ей, Джеззи. Она — вдохновитель и автор плана.

— А дети? — спросил я. — А Мэгги Роуз и Майкл?

— Но их уже похитили. Мы не могли предотвратить того, что уже произошло. Мы знали о ферме в Мэриленде и были уверены, что с детьми ничего не случится. Все-таки он учитель математики. Мы не считали его способным причинить им зло. Мы думали, что он дилетант, а мы держим ситуацию под контролем.

— Но он похоронил их в ящике, Джеззи. И Майкл Голдберг умер.

Глядя на море, Джеззи механически кивала.

— Да, мальчик умер. Это все изменило. Навсегда. Не знаю, возможно ли было это предотвратить. Вот тогда мы поехали и забрали Мэгги Роуз. И составили свои требования от имени похитителя. Весь план поменялся.

Мы с ней так и брели по кромке воды. Наверное, со стороны казалось, что любовники нежно выясняют отношения. Впрочем, последнее соответствовало истине. Наконец Джеззи заглянула мне в глаза:

— Я хочу сказать о том, что было между нами, Алекс. Это совсем не то, что ты думаешь.

Я не нашел ответа. У меня было такое чувство, будто я стою на темной стороне Луны и вот-вот не выдержу и взорвусь. Душа изнывала от невыносимой боли. Я автоматически продолжал слушать Джеззи. Остальное уже не имело значения.

— Когда все это началось во Флориде, мне необходимо было выяснить, что известно тебе. Нужны были каналы внутри полиции округа Колумбия. А ты — отличный коп, ты всегда сам по себе.

— И ты использовала меня, чтобы вытягивать информацию. Ты выбрала меня для передачи выкупа. ФБР ты не доверяла. Всегда демонстрируешь высокий профессионализм, Джеззи.

— Я знала, что ты не предпримешь ничего, что могло бы повредить девочке. Я знала, что ты передашь выкуп. Сложности начались по возвращении из Майами. Даже точно не знаю когда. Клянусь, это правда!

Я находился в каком-то ступоре, ощущая щемящую пустоту внутри. Тело покрылось потом, и совсем не палящее солнце было тому виной… Я задавал себе один вопрос: привезла ли Джеззи с собой оружие? И сам же ответил: да, она всегда действует как профессионал.

— Как бы то ни было, я влюбилась в тебя, Алекс. Я нашла в тебе то, что давно уже перестала искать в людях: порядочность и душевную щедрость, любовь и понимание. Деймон и Джанель так растрогали меня. Когда я с тобой, то чувствую свою цельность…

Я ощутил тошноту и легкое головокружение. В таком состоянии я был весь первый год после смерти Марии.

— Как бы то ни было, я тоже влюбился в тебя, Джеззи. Я очень старался, но по-другому не вышло. Я даже не мог вообразить, что кто-нибудь сумеет лгать так долго, как это делала ты. До сих пор не могу до конца осознать эту ложь и обман. Ну, а что Майк Дивайн?

Джеззи в ответ лишь пожала плечами.

— Ты совершила идеальное преступление, — похвалил я. — Просто шедевр. Ты осуществила мечту Гэри Сонеджи.

Она уставилась мне в глаза, словно пытаясь что-то рассмотреть сквозь меня. Оставалась еще одна деталь мозаики — самое последнее, что я хотел выяснить: