– Хочешь пойти с ним? – кивком головы Антон указал на человека в балахоне, и аптекарь тут же встал рядом с Антоном. – Хочешь жить? – небрежно произнес Антон, помогая разоблачать убитых. И толкнул аптекаря к Сильтаку.

Рассветный скрылся в толпе. А Сильтак шепнул Антону:

– Нужно срочно направляться к Закатным в святилище. Скоро тут будут Рассветные.

Антон на мгновение прислушался к себе. Чувство опасности молчало. Страх от содеянного и возможной расплаты отступил.

– Успеем, – так же шепотом ответил он.

Сильтак и аптекарь быстро собрали доспехи и оружие. Эрзай натянул тетиву на лук и стоял рядом с Антоном, контролировал пространство. Сильтак нагрузил всем этим бедного узника Рассветных и, подталкивая того, направился в припортовое святилище Заката. Им уступали дорогу и долго смотрели вслед. Эрзай молчал. Некоторое время он шел молча, но затем не выдержал.

– Я думал, ваш батюшка сумасшедший, но вы его… истинный наследник. – не зная, как обозвать Антона, дипломатично закончил Эрзай.

– Ты, Эрзай не понимаешь, – вступился за Антона Сильтак. Мечник специально оскорбил господина. Он хотел дуэли на своих правилах. Но господин показал ему и Рассветным, что для него, как варвара, правил нет. Если сегодня выживем, то дальше будет легче.

– В том-то и дело, – буркнул Эрзай, – если выживем.

– Ты можешь уйти, – спокойно отозвался на бурчание Эрзая Антон. Ты мне ничего не должен.

Антон, не зная, как вести себя дальше, на недавнее происшествие махнул рукой и решил обо всем рассказать в святилище Заката.

«А там посмотрим», – успокоился он. Эрзай тоже лишь махнул рукой и подтолкнул аптекаря.

– Шевелись, склянка слабительного.

Их нагнали у входа в святилище Заката. Пятеро воинов, тот же парень в балахоне и неизвестный ему служитель Рассвета в белой, расшитой золотом мантии.

– Именем Рассвета, стойте! – приказал служитель в белой мантии.

– Не могу, – продолжая движение, ответил Антон и тем самым ввел в удивление и Рассветных, и двоих братьев Заката, что охраняли вход.

– Почему? – задал вопрос Рассветный.

– Я служу Закату, – нашелся Антон и показал свой крест боевым братьям Заката. – И подчиняюсь только госпоже Заката. Так что извините, мне некогда. Нужно ей принести жертву. Если есть ко мне вопросы, подождите у входа.

В святилище его встретил Достойный.

– Что случилось, мирской брат? – увидев выставленный на обозрение крестик, спросил он. – Я Достойный Рагнар.

– На меня напали в портовом рынке. Это была сознательная провокация, Достойный. Вот два свидетеля, которые это могут подтвердить. – Антон указал на Эрзая и Сильтака. Те одновременно закивали. – Два мечника под предводительством Рассветного оскорбили меня, специально толкнув и обозвали вонючим сквайром. Я их убил. А доспехи и оружие убитых приношу в дар нашей госпоже Заката.

– Это хорошая жертва, брат… ответил Достойный и, помедлив, спросил: – Это было на дуэли?

– Нет. До дуэли не дошло. Один попросил разбить ему голову, второй плевался и оскорблял меня без перерыва. Я просто отправил их к Закату своим молотом.

Достойный долго смотрел на Антона.

– Тут, видишь, какое дело, брат… – Ему на ухо что-то зашептал один из братьев. Он покивал и произнес: – Рассветные требуют Суда справедливости.

– И в чем этот суд заключается? – спросил Антон.

– Будет схватка. Против тебя выступит Озаренный, он говорит о преднамеренном убийстве. Он говорит, что видел сам, как ты это сделал.

– Да, – кивнул Антон. – Там был кто-то в балахоне. Он признал неправоту своих людей и откупился рабом. Теперь он осмелел и решил меня оклеветать?

– Он откупился? – Достойный был очень удивлен.

– Да. Вот он, раб! – Антон ухватил понурого аптекаря за плечо и вытащил вперед. – Скажи правду, как дело было! – приказал он аптекарю.

Тот кивнул и твердо произнес:

– Все так и было. Он откупился мной.

– А ты кто? – Достойный не мог справиться с удивлением.

– Меня оговорили, что я колдун, а я простой аптекарь, у меня диплом есть…

– То есть тебя забрали как колдуна, а потом отдали в качестве выкупа этому мирскому брату? – уточнил Достойный.

Аптекарь закивал. Достойный не выдержал и расхохотался.

– Тебе покровительствует сама наша госпожа, брат, – смеясь, произнес он. – Пошли к Рассветным, зададим им перцу.

Их ждали. И к Рассветным прибыло подкрепление в лице десятка воинов.

Достойный с неодобрением посмотрел на стоящих Рассветных.

– Кто требует суда справедливости? – спросил он.

– Я! Озаренный Рандульф, – вышел вперед знакомый Антону парень в балахоне. И Антона что-то толкнуло в спину. Он сделал два шага вперед и бесцеремонно схватил противника за шиворот. Сильно тряхнул. И вновь нужные слова сами посыпались из его рта.

– Как ты смеешь позорить своим заявлением светлый образ Рассвета. Ты, который струсил и отдал мне своего раба, теперь требуешь суда справедливости? Жалкий червь… я сверну тебе шею, чтобы ты не позорил своим присутствием культ, в котором состоял мой отец.

В Антоне погибал неродившийся актер. Он так искренне и вдохновенно играл роль возмущенного аристократа, что открыли рты все присутствующие на его представлении. А Озаренный испугано заблеял в его руках:

– Я приношу свои извинения… Вышло… вышло недопонимание…

Антон отпустил парня, поправил ему балахон и хлопнул по плечу:

– Ступай, Рассветный, ты прощен. Наша госпожа Заката не одобряет излишнюю месть.

Первым пришел в себя Достойный Рагнар. Он тут же хорошо поставленным голосом объявил:

– Раз все выяснено, попрошу освободить площадь перед святилищем.

Сначала неуверенно, но затем все быстрее Рассветные и их охрана стали покидать площадь. Подождав, когда они уйдут, Достойный тихо произнес:

– Мирской брат, забирай свои дары и больше в мою обитель не приходи. Госпожа не принимает твои жертвы.

– Почему? – удивился Антон резкой перемене настроения Достойного.

– Потому, что ты опасен. Ты не соблюдаешь общепринятых правил. Из-за тебя может начаться война культов…

Он отвернулся и зашагал прочь, а Антон невесело усмехнулся.

– Боится Достойный, – подтвердил его мысли Сильтак. – И дело не в госпоже. Ему его покой дороже.

Антон немного постоял в задумчивости.

«Не принимаешь дары, Достойный, и не надо, – думал он, – мне пригодятся. А из города нужно уходить, пока Рассветные не опомнились и не приняли мер к моему задержанию. Доложат куда повыше, и те, скорее всего, велят найти меня и наказать. Они унижены, а униженные власти мстительные, как черти».