— Какие проблемы? — нахмурила Матушка тонкие бровки.

— Первая — Ланселот. Он ведь мечтает о том, чтобы его и детей исцелил Антихрист.

— Крещеных детей! — возмутилась матушка. — Как это можно православных детей подвергать исцелению Антихриста? Глупости, не верю я в его исцеления. У нас в Долине Господь Сам облегчит их страдания. А на вашего упрямого друга Ланселота у нас найдется мать Евдокия. Она умеет убеждать, не правда ли, Санечка?

— Что правда, то правда, Матушка! Я думаю, что она с ним справится. — В чем же другая проблема, Леонардо? — Везти детей не на чем.

— Вы же рассказывали, что Ланселот привез их в Бабушкин Приют на автобусе? Разве не так?

— Автобус кое-как дополз до Бабушкино го острова и там сломался окончательно. Такая вот беда, матушка!

— Ну эту беду дядя Леша разведет своими золотыми ручками.

— Ручками… — усмехнулся Леонардо, вспомнив "ручки" дяди Леши — темные, в каменных мозолях, со вздутыми от многолетней работы на холоде суставами и обломанными ногтями с несмываемыми черными каемками.

— Заканчивайте поскорее мельницу, — продолжала Матушка, — и на Рождество поедете с Богом в Бабушкин Приют.

— Я тоже поеду, Матушка? — спросила Сандра.

— А это зачем? — удивилась Матушка. — Чего тебе дома не сидится, путешественница?

— Ну как же! Леонардо будет помогать дяде Леше исправлять автобус, а я буду помогать матери Евдокии вправлять мозги Ланселоту, он же мой старинный друг, Матушка!

— Резонно, — согласилась игуменья. — Ты не возражаешь, Лиза? — обратилась она к Бабушке. — Пускай едут вместе!

— Благословите, Матушка! — Сандра уже горела от радости и нетерпения. — Бог благословит, непоседа.

Обитатели Долины были уверены, что благословения Матушки и смекалки дяди Леши достаточно, чтобы переезд детей состоялся. Мужчины-общинники принялись мастерить кровати для детей-инвалидов и косить сено для набивки матрацев, а женщины начали собирать по домам белье, одеяла и подушки. Напрасно Сандра уверяла их, что если детей удастся вывезти, то все необходимое для них можно будет взять в хранилище Бабушкиного Приюта, никто и слушать об этом не хотел:

— Наше белье и одеяла с подушками здоровее, — отвечали монахини. — Там, может быть, сплошная синтетика, а она в Долине все равно расползется.

Напрасно Сандра уверяла их, что в хранилище Бабушкиного Приюта почти все вещи из натуральных материалов, что ее дедушка терпеть не мог синтетики и даже считал, что православному человеку ее стоит избегать, они продолжали собирать "пожертвования".

Мать Лариса подвела под их действия научную базу:

— Деткам с больной спиной полезно спать на матрацах, туго набитых соломой. Может, такие матрацы в Бабушкином Приюте и найдутся, но можешь ты, Саня, гарантировать, что солома для них росла в таком же благодатном месте, как наше? Этого Сандра гарантировать не могла. — Вот видишь! А у нас и солома — лечит. Ее поддержала мать Наталья, бывший библиотекарь обители, а до монашества — биолог.

— Мать Лариса права, Сандра. Возьмем, к примеру, пух и перья для подушек. Откуда их в миру брали? Их щипали с убитых птиц! Я и в миру на таких жутких подушках спать не могла. А в Долине мы перо и пух для наших подушек набрали по гнездовьям, после того как птенцы выросли и разлетелись.

Когда подходил к концу Рождественский пост, Сандра, Леонардо, мать Евдокия и дядя Леша стали собираться в дорогу, а монахини довязывали теплые свитера и кофточки из козьего пуха, платки и шапки, чтобы дети не мерзли по дороге в Долину.

Готовили и грузили праздничные гостинцы: укладывали в ящики банки с вареньем и соленьями, перекладывали соломой яблоки и груши, дыни, хурму, мандарины и апельсины. Мать Ольга собственноручно приготовила два больших круга козьего сыра. С особой бережностью были уложены в ящики с опилками несколько десятков гусиных яиц, а дядя Леша, конечно, накоптил сигов и форелей. Дядю Лешу Матушка благословила особо:

— Голубчик ты наш, на тебя вся надежда! Верю и уповаю, что ты починишь этот их злосчастный автобус. Сандру она обняла и шепнула ей:

— Ты скажи всем взрослым, Санечка, что мы всех рады принять к себе, но я ваши с Леонардо рассказы очень внимательно слушала, и вот сердце мне подсказывает, что кое-кто из них захочет остаться в Бабушкином Приюте. Так ты скажи им, что мы и впредь Бабушкин Приют без помощи не оставим. А еще вот что: выбери среди тех, кто останется, самого надежного человека и передай ему вот это мое письмо. Скажи, пусть носит его с собой и не открывает раньше срока. В этом конвертике карта и указания, как добраться до нас. Конечно, главное для нас — деток спасти. Но и за отца Иакова у меня душа болит.

— А почему вы решили, Матушка, что отец Иаков не захочет сразу поехать в Долину со своими детьми? Они же все его крестники!

— А вот такое у меня предчувствие. Впрочем, будущее покажет.

Сандра пожала плечами и спрятала письмо в карман.

Когда она выходила от Матушки, ее перехватила мать Наталья.

— Санечка, — сказала она застенчиво, — я вот о чем хотела вас попросить…

— Дорогая моя мать Наталья, догадываюсь, о чем вы хлопочете — о книгах из дедушкиной библиотеки. Мы привезем русские книги, но только если будет место!

— Хотя бы книги для детей… Ну и Пушкина, конечно!

Накануне отъезда Леонардо явился после разговора с дядей Лешей и застал Сандру задумчиво сидящей у окна.

— О чем грустишь, красавица? — спросил Леонардо с порога.

— Мне грустно, что Рождество Сонечка встретит не с нами, — сказала Сандра. — Вернее, мы без нее. — Хочешь остаться дома?

— Естественно, нет. Я должна ехать. Послушай, а мы не сможем на обратном пути заехать в Бергамо? Мы могли бы забрать твои книги… — Ты скажи еще — макароны! — Макарон там не осталось.

— Боюсь, что там и письма для тебя не оставлено.

— Ты прав, письма там может и не быть. Но я сама написала Мире письмо и хочу оставить его в Бергамо.

— Давай отложим этот вопрос и посмотрим, как будут идти дела. — И тут же Леонардо перевел разговор. — Ты бы видела, Сандра, с каким рвением собирается в дорогу дядя Леша! Он разобрал мобишку на мелкие части: вдруг, мол, они пригодятся при починке автобуса.

— Думаешь, он все-таки сумеет починить автобус? Я, конечно, в технике не разбираюсь, но на мой непросвещенный взгляд, в нем теперь можно только кур держать. Катастрофа на колесах, а не автобус!

— Это на твой взгляд. А на взгляд русского народного умельца дяди Леши это никакая не катастрофа, а всего лишь интересная задачка для смекалистого мужика.

Утром следующего дня, увидев возле церкви мать Евдокию, стоящую с полотняным мешочком в руках, Сандра бросилась к ней и обняла:

— Мать Евдокия! Мы с вами опять от правляемся в путешествие, как когда-то! Вы рады?