- Слушай, придурок, - спросил Песцов. - как ты думаешь, сколько мне нужно времени, чтобы выйти отсюда и оставить от этого шалмана кучу бетона и штукатурки? Мне это – раз плюнуть, даже с вашими дурацкими блокираторами. А вы вдвоем останетесь здесь. Навсегда. Годится?

Какой-то разум у второго присутствовал. Он бросил обломок дубинки, выставил перед собой раскрытые ладони и отступил на шаг.

- Ты это… парень, не кипешуй. Мы люди маленькие, велели – делаем, не велели – не делаем.

- Ну-ну, - скептически произнес Олег. – Маленькие, значит? Глупенькие, да?

- Да-да, - подтвердил второй и отступил еще на шаг.

- Ага, - добавил первый, сообразив, что спектакль пошел не по сценарию.

- В общем, так, дети, - подытожил Песцов, - я сейчас иду в прокуратуру. И если вам не дорога жизнь, можете попытаться меня остановить. А лучше всего валите куда-нибудь подальше, если не хотите стать крайними.

И он двинулся на выход.

Через полчаса, закончив писать заявление, Песцов решил, что самое время опробовать функцию своей новой игрушки. Развернул перстень камнем наружу и приложил чуть пониже своего автографа. Дежурный, выпучив глаза, глядел, как полыхнула белая вспышка и на листе бумаги возникла печать: бегущий белый песец в черном круге. Даже он смог сообразить: здесь пахло родовой магией. Заявление было оперативно принято к производству и направлено по инстанции согласно предусмотренным на этот счет инструкциям.

Майор с капитаном сидели в кабинете и листали бумаги в отобранной у Песцова папке. На столе стояла изрядно початая бутылка дорогого коньяка, купленная на трофейные деньги. Терпилам деньги не нужны, это всем известно.

- Что-то мужики задерживаются, – сказал капитан. – Схожу, посмотрю.

Майор кивнул, просматривая очередную бумажку.

Капитан вышел и почти сразу же вернулся. В руках он держал сломанную пополам антимагическую дубинку.

- Никого нет. – растерянно промямлил он. – все сбежали.

- Ты кого притащил! – рявкнул майор. – Терпилу нашел, да? Ты глянь, что у него было! Ты посмотри, кто ему виру платит! Надо срочно отпускать его со всеми возможными извинениями, пока нас самих в терпилы не записали!

- Так сбежал он! – повторил капитан.

- Писец! - обреченно сказал майор. – Теперь нас даже в регулировщики не возьмут.

Министр внутренних дел Воронов сидел в кабинете Генерального прокурора Глазова.

- Слушай, Петр Ильич, я понимаю: два остолопа лоханулись. Ну понизить их в звании, ну перевести куда-нибудь в Анадырь или Ванино. Пусть там регулируют движение оленей по тундре или управляют потоками красной рыбы на нересте. Все, что отжали, они вернут, еще и своего приплатят. Но так-то зачем?

-А ты это видел? – спросил прокурор и положил перед министром лист бумаги.

На нем ниже текста заявления стояла четкая печать: белый бегущий песец на черном фоне.

- А теперь смотри.

Прокурор сделал несколько пассов, и над печатью поднялась голограмма. Или, скорее, магограмма. Полная запись контактов Песцова с сотрудниками ИАИ. С обоими случаями.

- И мы в итоге имеем нападение с целью грабежа в особо крупных размерах, совершенное группой лиц по предварительному сговору с отягчающими обстоятельствами. Очень сильно отягчающими. А вот это, - прокурор постучал пальцем по печати, - исключает возможность фальсификации материалов. И уничтожение заявления тоже становится невозможным.

- Дела-а! – протянул Воронов. – Я сколько лет на службе, но такого ни разу не видел. Да и слышал только единожды на дополнительном инструктаже тыщу лет назад.

- И у меня такая же фигня. Но есть инструкция, есть целый том нормативов, которые никто не отменял. А приняты они еще до Последнего Магического Сражения. И эти вот инструкции напрямую регламентируют действия с документами, украшенными подобными магическими печатями. Погляди у себя в архивах. Очень может быть, что в бумагах времён ПМС как раз и найдешь нечто подобное.

- А что с моими орлами? – вернулся министр к исходной теме.

- Нехорошее слово по нынешним временам, - покачал головой прокурор. - Орлов нынче сам знаешь, где. И сам знаешь, кто его с высокого кресла столкнул. Да так, что тот летел, как пьяный монтёр со столба. Ты Песцову лучше спасибо скажи. Он тебе такое дерьмо раскопал, что попади это на уровень повыше, ты бы и сам не усидел. Сейчас лучший вариант – наградить парня за содействие органам. А этих двоих показательно судить и упрятать в Сибирь на полный срок, сколько позволяет статья.

- А работать кто будет?

- Те, кого ты снизу продвинешь. Сам знаешь, голодных лейтенантов хватает всегда. А тут сразу две должности освободились. Кроме того, после такой демонстрации внаглую беспредельничать побоятся не только новенькие, но и старенькие.

- Логично. Значит, так и сделаем. Спасибо, Петр Ильич, за совет.

- Спасибом не отделаешься, Сергей Васильевич.

- Не переживай, за мной не заржавеет.

Воронов ушел. Глазов какое-то время обдумывал прошедшую беседу. Судя по всему, переклевал тухлятинки Ворон, сам пованивать начал. Пора намекнуть кому следует: мол, пора замену приискивать. И надо бы сообщить о прецеденте Пастухову. Ему следует знать, что подобные вещи после долгого перерыва снова в ходу.

Остаток четверти пролетел быстро. И, вопреки опасениям Олега, прошли без неожиданностей. Сложился даже некий распорядок не то, что дня, а даже недели. И за поддержанием этого порядка следили и Маша, и Алёна. Как уж там они между собой договорились, ему было неважно. Но вечером к нему приходили то одна, то другая, и хотя бы раз в неделю обе вместе. Ещё пара вечеров у него оставалось свободных. Он рисовал, оттачивая мастерство, ходил к букинистам, тщетно разыскивая книги о нежити. И если о магических конструктах еще можно было что-то найти сверх программы, то про существ, живущих на узкой границе между материальным и нематериальным миром, не было ничего.

О Предках тоже нигде не было ни слова, в том числе и в библиотеке, доставшейся Олегу вместе с особняком. Возможно, что-то лежало в хранилище. Ведь сокровище – это не обязательно золото. За ценность могут считаться книги, артефакты, компромат, в конце концов. Но тратить много времени на поиски ключа было некогда, и Олег отложил это на потом. В конце концов, ему сейчас нет даже восемнадцати, впереди целая жизнь, и всё ещё можно успеть.

Зато о новых владениях информации было вполне достаточно. Поместье вполне себя окупало. Пахотные земли арендовали фермеры, и этих денег было достаточно для содержания