ничего страшного. Да и холод являлся, скорее, порождением разбушевавшегося воображения – во-первых, датчики температуры упорно показывали, что все в норме, а во-вторых, защитный костюм был еще и теплоизолирующим. Выходит, нервы – раньше Артур не понимал, что люди подразумевают под этим термином, сейчас же почувствовал все его прелести на собственной шкуре.

Спускаясь внутрь корабля, киборг бросил взгляд на кромку люка. Внешне все нормально… вроде бы. Интересно, почему он начал двигаться с усилием? Что могло случиться с ним за тысячелетие? Хотя, конечно, какая разница, выйдет из строя этот люк – откроем другой, их здесь не один десяток. Такая же слоеная броня, как и та, что на входе в это подземелье, разве что потолще. Ну да все правильно, тот люк они ведь не сами делали, а сняли с одной из внутренних переборок. Все равно отсек за ним уже не было смысла перекрывать, он был еще в бою разворочен ударом гравитационной бомбы. Подумав так, киборг рефлекторно вздохнул и как в омут нырнул в царящую под броней темноту.

Разумеется, темно здесь было только для человека, а зрение Артура перестроилось, адаптируясь к отсутствию освещения, практически мгновенно. Однако было, как бы сказали люди, неуютно, и Артур включил укрепленный на плече фонарь. Вмонтированный в шлем, более мощный задействовать пока не стал, а вот наплечный, свет которого был слабее, но охватывал при этом заметно большую площадь, все же зажег.

Здесь ничего не изменилось – все так же пусто и функционально, лишь механизмы, практически целые, и даже не слишком пыльные. Герметичность нарушена не была, на этом участке корпуса пробития брони в том бою отмечено не было, ну а людей здесь не должно было находиться изначально. Отсюда, из пространства между внешним и внутренним корпусами, перед боем воздух было положено откачивать, чтобы не образовывалась всесокрушающая ударная волна.

Ниже, под куда более легкой броней внутреннего корпуса, располагались нежные потроха линкора – жилые помещения, двигатели, системы управления и еще тысячи мелочей, без которых огромный корабль не более чем груда высокотехнологичного металлолома. Вот только лезть туда не следовало – судя по уровню радиации здесь, там, внутри, дело обстояло еще страшнее. И все же именно для того, чтобы это точно выяснить, и полез сюда Артур.

Перед внутренним люком киборг остановился. Открывать его он не собирался, зачем? Все равно лезть внутрь у него не было никакого желания. Однако здесь был выход на компьютер линкора, не ограниченный личный канал, а полноценный. К тому же так было проще получать информацию с датчиков, это можно было делать, даже не задействуя возможности корабельного «мозга». Именно этим Артур и занялся, оставалось лишь откинуть легкую крышку, скрывающую гнездо встроенного терминала, и ввести код.

Киборги первого и второго поколений для получения доступа к каналу передачи информации вынуждены были бы подключаться к кабелю, однако у Артура даже разъема соответствующего не имелось – беспроводной канал удобнее. В течение буквально нескольких секунд к нему стекалась информация с тысяч датчиков, раскиданных по всему кораблю. Некоторые из них уже не работали – какие-то были разрушены в бою, еще часть вышла из строя под действием беспощадного течения времени, однако для оценки нынешней обстановки было достаточно и тех, что остались.

Результаты проверки нельзя было назвать утешительными, хотя, говоря по чести, и неожиданными они тоже не были. Уровень радиации снижался в точности согласно прогнозу, где-то чуть быстрее, где-то чуть медленнее, но усредненное значение совпадало до сотых долей процента. Линкор будет радиоактивным гробом еще без малого пятьсот лет, а жаль. Разумеется, Артур знал это заранее, но в глубине его человеческой составляющей все еще жива была иррациональная надежда, что вот сейчас он сможет войти внутрь, через неделю, максимум две запустить уцелевшие реакторы, и тогда искалеченный, но все еще грозный космический дракон, поднявшись над планетой, позволит ему решать любые возникающие проблемы без лишних усилий, походя. Ну что же, мечтать не вредно, а лезть сейчас внутрь было чистой воды самоубийством даже для него. Оставалось только вздохнуть и аккуратно прикрыть заслонку терминала – спи до лучших дней, старший брат…

Поднимаясь по лестнице, Артур огляделся напоследок. Всё, сюда в ближайшие полвека он заходить не собирался. Правда, киборги столько не живут, их век теоретически длиннее человеческого, но не настолько же. Другой вопрос, что Артур и не собирался вести в эти годы активную жизнедеятельность. Зачем? Достаточно было завершить дела, обеспечить стабильность в этих местах, а значит, максимально снизить вероятность, что до линкора кто-то доберется, а потом спокойно завалиться в анабиоз. И, кстати, в этом случае было практически гарантировано, что его никто случайно не разбудит – еще три-четыре поколения, и потомки членов его экипажа окажутся не в состоянии пройти генетическую экспертизу. Слишком глубок будет разделяющий их временной интервал. Кстати, и запреты на ликвидацию окончательно перестанут действовать, что, в свою очередь, открывает новые, широкие возможности.

Когда позади Артура с еле слышным щелчком встала на место крышка люка, а встроенная система дезактивации смыла с поверхности защитного костюма попавшую на него радиоактивную дрянь, Артур поднялся на следующий уровень, задраил люк и откинул прозрачное забрало гермошлема. Хлынувший в легкие затхлый воздух подземелья показался внезапно очень вкусным, но с подобным изменением восприятия киборг в своей жизни сталкивался уже не раз и потому не удивился.

Он уже почти вышел со складского уровня, когда вспомнил о том, что обещал Вольфгану патроны для его новой игрушки. Чуть не забыл… Это было плохо – киборги, по идее, ничего не забывают. Следовательно, имеется сбой или в центральном процессоре, или в связях между ним и биологической составляющей аналитического аппарата, сиречь мозгом. Похоже, степень перерождения зашла дальше, чем можно было предположить. Ну и черт с ним, с каким-то мрачным весельем подумал Артур, и тут же все тревоги неожиданно и резко ушли на второй план.

Настроение у Карины было препоганейшее. К тому, что сегодня все равно, хочет она того или нет, предстоит разговор с гомункулусом, добавилось жуткое похмелье – вчера она, после финальной выходки Артура и его эффектного ухода, малость переборщила с вином. Да ладно, чего уж там – совсем не малость, хотя вообще-то в пьянстве замечена не была. Но уж больно настроение соответствовало, так что парой кубков не ограничилась, а утром наступила закономерная расплата. Голова болела так, что хотелось повеситься. Или, как вариант, кого-нибудь повесить.

В свете плохого самочувствия появилась твердая решимость быстро провести разговор с киборгом. Все равно ведь