А что же Запад? Хотя в ФРГ и США и не ожидали, что волнения начнутся именно 16 июня и возглавят их строительные рабочие Берлина, тем не менее, после объявления в ГДР «нового курса» на Западе явно ждали каких-то событий. Уже 12 июня 1953 года на биржах Западной Германии началась массированная скупка акций восточногерманских предприятий, которые после 1945 года перешли в государственную собственность. До июня 1953 года эти акции практически ничего не стоили, но теперь вдруг стали пользоваться повышенным спросом[258]. В донесении в Вашингтон 16 июня Верховный комиссар США в Германии Конэнт писал, что «сенсационные» шаги Кремля в ГДР и быстрый темп их осуществления заставляют многих предположить готовность СССР отказаться от «советизации» ГДР в обмен на капиталистическую, но нейтральную Германию. Со дня на день Конэнт ждал предложения Советского Союза о начале четырехсторонних переговоров. А в это время Аденауэр через Бланкенхорна усиленно обрабатывал британского комиссара Робертсона, чтобы США и Великобритания выступали в германском вопросе единым фронтом.

И тем не менее, Запад предполагал, что в ГДР могут начаться волнения. В ночь с 15 на 16 июня 1953 года на западноберлинский аэродром Темпельхоф (американский сектор) каждые 30 минут приземлялись транспортные самолеты с боеприпасами. 16 июня английские и американские войска в городе были приведены в состояние повышенной боевой готовности, а утром 17 июня здание американской военной администрации в Берлине было взято под охрану танками. С 15 июня с американских самолетов над столицей ГДР периодически сбрасывались листовки с призывами выступить против правительства ГДР.

В Западном Берлине с 14 июня было введено круглосуточное дежурство персонала в больницах, а 15 июня вблизи границы с советским сектором были открыты пункты скорой помощи. Свободный университет Западного Берлина был закрыт 16–17 июня, а его студенты направлены на помощь демонстрантам в восточный сектор города[259].

Резидентура ЦРУ в Берлине была застигнута демонстрацией 16 июня 1953 года врасплох. Глава аппарата ЦРУ в Германии генерал Л. Траскотт вместе со своим заместителем М. Берком находился в это время в Нюрнберге, где обсуждал с американскими военными напряженное положение на границе ФРГ и Чехословакии. О начавшихся в Берлине беспорядках он узнал из газет[260].

Однако американцы сориентировались в обстановке очень быстро и, начиная с 16 июня, уже направляли ее. На крупнейшие биржи труда в Западном Берлине были направлены офицеры ЦРУ и военной разведки, которые стали вербовать безработных для участия в намечавшихся на 17 июня акциях протеста в столице ГДР. Западным берлинцам предлагали от 20 до 50 марок за участие в демонстрациях после возвращения из столицы ГДР. Недалеко от границы с восточным Берлином американские офицеры раздавали «добровольцам» бутылки с зажигательной смесью.

Теперь дело оставалось за малым: сообщить всему населению Берлина и ГДР о намеченной на 17 июня всеобщей забастовке. И здесь к работе подключилась РИАС. Еще в 13 часов 30 минут 16 июня эта американская радиостанция сообщила всем жителям ГДР, что у Дома правительства проходит массовая демонстрация, причем не только под экономическими, но и политическими лозунгами («свободные выборы»). РИАС подчеркивала, что народная полиция не мешает демонстрантам (действительно, у полицейских был приказ не применять оружие). Через три часа РИАС уже дала подробное изложение событий в Восточном Берлине.

После этой радиопередачи у многих жителей ГДР создалось впечатление, что полиция либо перешла на сторону восставших, либо не подчиняется приказам правительства. Именно такое мнение добавило 17 июня «азарта» демонстрантам. К тому же американцы распространяли слух, что советские войска не применяют силу в Берлине, который-де находится под совместным управлением четырех держав. А если уж русские на это решатся, то на помощь восставшим немедленно придут американские танки.

На самом деле относительно немногочисленная в Берлине народная полиция (около четырех тысяч сотрудников) получила от властей строгий приказ не применять силу. К тому же полицейские были очень плохо вооружены, и им не хватало боеприпасов. Политбюро ЦК СЕПГ все еще надеялось, что после удовлетворения требования рабочих об отмене повышения норм выработки демонстрации и забастовки прекратятся.

Возможно, так и случилось бы, но тут уже американцы не желали упустить прекрасную возможность продемонстрировать, наконец, «отбрасывание коммунизма» на практике. При этом действовать им приходилось осторожно. Ведь если бы у советских властей оказались в руках железные доказательства причастности американских официальных лиц к разжиганию насильственных антиправительственных акций, то советские войска могли бы за пару часов без проблем занять весь Западный Берлин. К тому же ничто не мешало и СЕПГ организовать народные волнения в западных секторах города.

Поэтому американцы действовали именно через РИАС, от которой, в случае чего, можно было и откреститься, хотя радиостанция содержалась на средства правительства США и управлялась американцем. Вечером 16 июня на РИАС явились представители демонстрантов и попросили передать в эфир призыв к всеобщей забастовке в ГДР 17 июня. Сотрудники РИАС прекрасно понимали, что на радиостанции лежит огромная ответственность за дальнейший ход событий. Один из восточноберлинских представителей прямо заявил, что РИАС необходимо поддержать забастовку, за которой должна последовать интервенция западных войск с целью восстановления порядка[261]. На РИАС колебались, так как руководитель восточноевропейского отдела Верховной комиссии США в Германии Чарльз Халик предупредил политического директора РИАС Гордона Ивинга, что необдуманными призывами РИАС может «начать войну».

Тем не менее, в новостной программе в 19 часов 30 минут 16 июня РИАС подробно описала демонстрации и передала призыв строительных рабочих продолжить борьбу за снижение цен и норм выработки, свободные выборы и освобождение от уголовной ответственности всех участников демонстраций. В своем ночном комментарии РИАС навала решение правительства ГДР об отмене повышения норм выработки победой всего населения «советской зоны», которая была бы невозможна без пассивного сопротивления и забастовок на всей территории ГДР (к тому времени таких забастовок еще не было). В комментарии подчеркивалось, что речь идет уже не об экономических требованиях, а об отставке правительства ГДР и «конце тоталитарного правления сателлитов Кремля»[262]. РИАС признала эти требования (которые сама же и запустила в оборот) «справедливыми». Комментатор призвал всех жителей ГДР 17 июня поддержать всеобщую забастовку («каждый должен знать, насколько далеко он готов идти»): «Ваша задача сегодня показать советским и германским правителям, что мы уже больше не согласны считать «ошибки «ошибками». Мы будем счастливы сообщить о еще больших победах на следующий день»[263].