Итак, в-третьих: ленинская партия коммунистов-большевиков, которая триумфально победила в революции Великого Октября, а затем и в полыхнувшей Гражданской войне на безмерных просторах Российской империи, ровно через 74 года сама же и уничтожила «построенный в боях социализм» в созданной ими же стране «братских республик» по имени СССР, в один миг разбежавшихся по своим национальным квартирам.

Невероятно вроде бы, но это всё-таки неопровержимый факт. И главная причина такого печального финала всего нашего якобы нерушимого Союза, как смертельная иголка в утином яйце для сказочного злодея Кащея, была заложена, в основном, ещё в сердцевине всё тех же знаменитых 20–30 годов минувшего столетия. Однако первые симптомы этой смертельной болезни в рядах будущих победителей уже начали проявляться чуть ли не с первых дней ещё в бурном котле революционных событий и Гражданской войны. Дело в том, что захлестнувший всю страну небывалый социальный шторм взбудоражил новыми идеями практически все народы империи, а главный гимн большевиков «Интернационал» щедро обещал своим сторонникам, мол, «кто был ничем тот станет всем», то в ряды творцов нового мира буквально ринулась огромная масса людей самых разных социальных групп и идейных устоев, движимых одним лишь желанием, как бы повыгоднее устроиться в рождающемся «пролетарском» государстве. А для этого, для завоевания желанного места у властной кормушки, подлецам-приспособленцам с животными, по сути, инстинктами любые способы хороши, даже самые крайние, криминальные – ничто их не может остановить. Да ещё надо учесть, что и саму партию с первых победных дней буквально раздирали фракционные разногласия, особенно между сторонниками двух главных революционных гениев – Ленина и Троцкого: на этом, пожалуй, чисто идеологическом и сугубо конструктивном фронте борьба шла буквально не на жизнь, а на смерть, хотя и старательно скрываемая друг от друга. Так, например, от выстрела в затылок из браунинга, практически в упор, был убит легендарный красный комдив Николай Щорс – одному из его сподвижников давно хотелось покомандовать дивизией самому, а тут как раз поступило тайное распоряжение от главного военного начальника республики Троцкого любой ценой сместить несговорчивого комдива с должности. Как тут не воспользоваться удобным случаем? К тому же лежат они рядом в цепи на передовой, головы поднять нельзя под очередями меткого белогвардейского пулемётчика, и твоего предательского выстрела в боевой суматохе никто не услышит, разве что боец в окопе не матюкнётся недоумённо, на голову которого упадёт горячая пистолетная гильза: мол, какой это хрен пуляет из маленькой пукалки по белякам чуть ли не за версту. А убийца быстро и кое-как перевязал голову своему командиру, чтобы никто не обратил внимания на характер ранения, и все были убеждены, что это была пуля вражеского пулемётчика. Только через полтора десятка лет было установлено почти с 100-процентной точностью криминалистами настоящее имя этого убийцы.

Практически схожая судьба постигла и другого героя Гражданской войны – легендарного командира 2-й Конной армии Филиппа Миронова. Это именно 2-я Конная армия, вместе с лихим воинством Нестора Махно, через осенний Сиваш ворвалась в захваченный врангелевцами Крым и вышла в тыл защитникам Перекопа. В степной части полуострова встретились две огромные враждебные конницы, и конные лавы сразу пошли друг на друга, несмотря на то, что одна из них была крайне изнурена недавним переходом через солёные воды Сиваша. И когда уже казалось, что вот-вот обе лавы сшибутся в небывалой сабельной рубке, вдруг ряды красных конников разомкнулись, и врангелевская бешено несущаяся конница напоролась на кинжальный пулемётный огонь трёхсот махновских тачанок. Так был освобожден неприступный полуостров от белогвардейцев. А некоторое время спустя воинство батьки Махно было уничтожено красными войсками по приказу из Москвы (от кого: от Ленина или Троцкого?), сам атаман, будучи тяжело раненным, еле ушёл от нежданных карателей за кордон, а 2-я Конная армия была расформирована. Командарма Миронова срочно вызвали в Москву, якобы для получения новой должности, а там он был сразу же взят под стражу без объяснения причин и заключён в Бутырку. Через несколько дней он был неожиданно застрелен охранником с тюремной вышки. И до сих пор неизвестно, кто дал эту команду. Видно, кому-то из властей самого высокого уровня, неважно какой идеологической окраски, но действительно на тот момент правящей, очень помешали эти двое популярнейших в те пламенные годы в народных массах и не очень сговорчивых людей. Не посмотрели даже на то, что боевой красный казак Филипп Миронов был удостоен высших революционных наград: один орден Красного Знамени за номером три (после Блюхера и Якира), а второй орден Красного Знамени был впаян в эфес наградной сабли в золотых ножнах. А сам факт существования и героических действий 2-й Конной армии был напрочь вычеркнут из истории Гражданской войны, а лавры по поводу разгрома Врангеля и освобождения Крыма были почему-то возложены на 1-ю Конную армию Семёна Будённого, которая в освобождении полуострова фактически не участвовала непосредственно, поскольку отстаивалась на Херсонщине в отдалении от Перекопа, основательно потрёпанная накануне белополяками и врангелевцами в боях у Каховки, и разбиралась после этих печальных событий с личным составом одного из собственных полков, неожиданно взбунтовавшегося после недавнего поражения.

И это не единственные жертвы тайных интриг в высших эшелонах Советской власти той эпохи становления нового государства. Стоит лишь вспомнить имена самых знаменитых людей той поры: таинственная гибель Григория Котовского в мирное уже время, загадочная смерть Михаила Фрунзе в ходе совсем необязательной операции под скальпелем хирурга, причём сразу после того, как он сменил на главном военном посту Льва Троцкого, а также убийство Сергея Мироновича Кирова, якобы от руки ревнивца, смерть Валериана Куйбышева, Максима Горького и его сына. А сколько было других малоизвестных людей, которым не посчастливилось перейти дорогу своим завистникам и лицемерам, рвущимся к властным хлебным кормушкам. И ведь эта мышиная подковёрная война в наших высоких властных структурах не закончилась тридцатыми годами, когда продолжало ещё формироваться наше советское государство в условиях остаточных фрагментов классовой борьбы. Многие из получивших властный пост тут же старались использовать своё положение в личных целях, устраиваясь жить если не в настоящих дворцах, то обязательно в роскоши и в полной доступности ко всему необходимому, что только можно пожелать. Так номенклатура нашего социалистического государства стала постепенно превращаться в самых настоящих нуворишей, причём в самой отвратительной форме, когда люди становятся двуликими, неисправимо лицемерными: на словах коммунисты-ленинцы, а в душе – давно забывшими сам истинный смысл этих словосочетаний. И одного не замечающими, что в одном, по сути, общем доме мы живём, в одной огромной коммунальной квартире, у всего мира