– Где ты? – шепчет она. – Где ты?

И хаос прекращается так же неожиданно, как и начался. Образы уходят, краски тускнеют и пропадают, остается только колеблющийся мягкий голубой свет. И в это освещенное пространство входит женская фигура. Она высока и стройна, в ее косы вплетены витые кожаные жгуты. Ее глаза подведены сурьмой, на коже видны татуировки.

– Сирен!

Сирен идет в сторону Тильды, ее пронзительные глаза сияют, приковывая к себе завороженный взгляд художницы, требуя, чтобы та продолжала смотреть. У Тильды перехватывает дыхание, когда она видит, что Сирен держит за руку маленькую девочку. Малышка спокойно идет рядом с матерью, ее серебристые волосы распущены, на губах играет счастливая улыбка. На мгновение мать и дочь останавливаются, потом картинка начинает колебаться и вибрировать, и в нее врывается громкий топот лошадиных копыт. Сирен отпускает руку девочки и хватается за живот. В ужасе Тильда смотрит, как ее руки заливает кровь, текущая неудержимым потоком, и Сирен, шатаясь, отступает назад, ее образ тускнеет, размывается и исчезает в темнеющей синеве. Девочка, оставшись одна, продолжает пристально смотреть на Тильду. Все звуки вдруг стихают. Видение становится четким и неподвижным. Одно блаженное мгновение Тильда смотрит в глаза дочери Сирен, чувствует свою связь с нею, и это чувство так сладостно, что на глаза ее наворачиваются слезы.

А потом все прекращается. Тильда открывает глаза, вытирает слезы рукавом и моргает, стараясь приспособиться к обычному освещению музейного подвала. Видение было таким четким, таким ярким и таким оглушительным, что она удивляется, почему на шум не прибежал мистер Рейнолдс.

Но он не мог ничего слышать. Разумеется, не мог. Это могла слышать только я. Я видела их. Видела их обеих.

По возвращении в коттедж Тильда чувствует себя совершенно обессиленной. Она звонит Дилану, чтобы отложить его приезд, ссылаясь на то, что слегка простудилась, потом долго стоит под душем в попытке избавиться от ощущения непреодолимого страха, которое видение оставило в ее душе. Она охвачена противоречивыми чувствами, мысли ее путаются. Ей бы следовало радоваться тому, что она увидела ребенка, маленькую дочку Сирен, но ее радость омрачена жестоким убийством предка. Тильда возвращается в студию и пытается начать работать, но у нее ничего не получается. Она снова и снова проигрывает в сознании увиденную сцену. Теперь она точно знает: у Сирен была маленькая дочь. И, судя по видению, девочка не погибла вместе с матерью.

Но значит ли это, что она уцелела после набега на остров? Или нет? Я по-прежнему этого точно не знаю.

Позже она выводит Чертополошку погулять. Она намеренно обходит озеро стороной: если ее увидит Дилан, получится неловко, к тому же сейчас Тильде хочется быть подальше от всего того, что стоит за озером. Ей хочется отдохнуть от напряжения, которое оно с собой несет. Они с собакой взбираются на вершину холма, следуя по дорожке, протоптанной в мокром снегу стадом овец. Они поднимаются почти час, прежде чем отдохнуть на осыпавшейся каменной стене на вершине. Вид, открывающийся на долину, великолепен, несмотря на то, что снег тает с каждой минутой. С такой высоты озеро кажется намного меньше, что позволяет Тильде взглянуть на происходящее со стороны. Отсюда могила в раскопе почти не видна, как будто ее никто никогда не находил и не раскапывал. Или как будто ее вообще никогда не существовало. Тильде жаль, что могила все-таки существует: в глубине души она знает – ей еще придется столкнуться с существом, которое там лежит. Оно не оставит ее в покое. Придется с ним побороться

Но не сегодня. Не сейчас.

Она сидит и любуется великолепным пейзажем, пока ее согревают многочисленные шерстяные одежки, затем возвращается в коттедж, чтобы подбросить дров в печь и камин и приготовить что-нибудь поесть.

Приходит ночь, но, несмотря на усталость, разум Тильды работает слишком напряженно, чтобы позволить ей погрузиться в сон. За час до рассвета она оставляет бесплодные попытки заснуть и встает. Чертополошка поднимает голову и виляет хвостом.

– Не вставай, девочка. Еще слишком рано. Я пойду заварю чай.

Но собака не желает оставаться в спальне одна и вслед за хозяйкой сбегает по лестнице на кухню. Тильда ставит чайник и, помешав кочергой угли в печи, подкидывает в нее еще дров. Поленья начинают тлеть, давая больше дыма, чем жара, потом огонь разгорается. Глядя на игру оранжевых языков пламени на фоне серой золы, Тильда думает, что же делать дальше. Она ушла из музея опечаленная, но полная надежды. Теперь она знает точно – у Сирен был ребенок, но его след не удастся отыскать, копаясь в тамошних архивах.

Но где еще можно поискать? Я пыталась читать перевод хроник мерсийского двора, но о пленниках там нет ни слова. Куча сведений о делах королевы Этельфледы, но о людях, захваченных во время набега ее войска на остров и его окрестности, никаких упоминаний нет.

Через открытую заслонку печи вылетает уголек. Тильда ищет его на полу перед печкой, но не находит. Где же он? Она уверена, что уголек упал где-то возле ее ног, но все равно его не видит. Учуяв запах паленой шерсти, она подходит к подушке Чертополошки и с удивлением обнаруживает, что уголек медленно прожигает дыру в ткани. Она поднимает подушку и швыряет его обратно в огонь. Как далеко он отлетел от печки! Тильда трет ткань подушки большим пальцем. В ней образовалась маленькая дырочка с обугленными краями, но ущерб невелик. Внезапно Тильду осеняет.

Ну, конечно! Я искала не в том месте! Те, кто писал о дворе королевы Этельфледы, ничего не говорят о пленниках, потому что их там просто не было.

Она вглядывается в окутывающую кухню мглу. Ноутбук по-прежнему стоит на столе, где она оставила его много недель назад.

Я давно не пыталась его включить. Будет ли он работать? Конечно, будет. Мне и нужно-то не больше часа. Проще простого.

Прежде чем передумать, Тильда хватает ноутбук, открывает и нажимает на кнопку. После паузы раздается тихое жужжание, и компьютер включается. Тильда осторожно отходит обратно к печке, кипятит воду, тихонько заваривает чай, как будто любое резкое движение с ее стороны может заставить компьютер отключиться. К тому времени, когда она наливает в чай молоко, экран уже показывает выбранные ею обои – фотографию солнца, заходящего за Бреконские горы.

А теперь мне нужен Wi-Fi. Значит, надо опять включить электропитание.

Тильда выходит в коридор и останавливается возле щитка. Она привыкла жить без электричества, и переключатель по-прежнему стоит в положении «выключено», в котором она оставила его много недель назад. Она закусывает губу, приказывая себе успокоиться. И сосредоточиться. Затаив дыхание, Тильда берется за рычаг и опускает его. Огни включаются. Давно забытый холодильник вновь начинает гудеть. Рядом с телефонной розеткой загорается огонек роутера. Но тут же раздается громкий хлопок, и все снова погружается во тьму.

Черт!

Тильда стоит в темном коридоре, подавляя желание громко завопить.