Скажем, ему пришлось арестовать сына Сталина Василия. Когда у Сталина случился инсульт и телохранители не могли никого дозваться, возможно, они позвонили сыну, а, возможно, Василию что-то сообщили другие охранники и дежурные. Во всяком случае, уже 2 марта Василия Сталина пытались успокоить водкой, поскольку первыми словами, которые он произнес, примчавшись на дачу к отцу, были: «Загубили отца, сволочи!». Василий начал выказывать явные намерения связаться с иностранными представительствами в Москве, в частности, хотел попасть в посольство Китая, и это могло для него очень плохо кончиться. Политбюро просто поручило бы людям, о которых ниже, сделать Василию нужный укол[12] либо Василий попал бы под машину и его похоронили бы чуть позже отца. Думаю, что по этой причине, – чтобы спасти Василия, – Берия арестовывает его.

Берия не выступает против того, что Президиум ЦК снова фактически преобразовался в Политбюро, ему важнее, чтобы это «Политбюро» согласовало назначение его министром МВД-МГБ. Более того, он пробует в это время завоевать симпатии членов Президиума любыми путями.

Наиболее авторитетным после Сталина в глазах народа был В.М. Молотов. Берия немедленно занялся делом его сидящей жены, нашел зацепки, отправил ходатайство Генпрокурору и, не дожидаясь решения прокуратуры, распорядился освободить жену Молотова. В момент, когда Берия обратился бы к народу и коммунистам, поддержка самого старого соратника Сталина ему очень бы не помешала.

Берия пытается уменьшить сопротивление врагов, успокоить их, а возможно и заманить их в ловушку. Как пишет Хрущев, Берия в это время предлагает построить всем членам Политбюро личные дома в Абхазии, чтобы им было где жить на пенсии. Но не тут-то было, перехитрить Животных не просто, и Хрущев, судя по всему, понял, как можно использовать для компрометации факт строительства особняков для членов Политбюро и, по его уверениям, не купился на это.

Но зато Берия, как я уже писал, не купился на дело о еврейских врачах. Вспомним, что с этим делом получилось. Игнатьев, будучи министром МГБ, арестовывает группу врачей-евреев, а Хрущев, Маленков, Суслов – секретари ЦК, в чьих руках сосредоточена вся власть над СМИ – начинают в прессе кампанию борьбы с космополитизмом. Но 2 марта все газеты замолкают, их эта тема «перестает» интересовать. Значит, секретари ЦК дали газетам команду замолчать. Если они дали такую команду потому, что считали дело врачей-евреев заведомо неправильным, то тогда почему Игнатьев, их арестовавший, получил повышение: стал секретарем ЦК и партийным начальником Берии и, главное, работников МВД-МГБ? Почему от ЦК не следовало указаний для Берии освободить врачей-евреев? Почему секретарей ЦК устраивало, что против них по-прежнему ведется следствие?

Думаю, что замысел Хрущева и компании был таким. Пройдет 3–4 месяца, следствие против врачей-евреев будет продолжаться, и тогда ЦК даст указание Генпрокуратуре проверить эти дела. Прокуратура, естественно, «не найдет» в этих делах улик, евреи будут освобождены, но все уже забудут, кто именно их арестовывал, ведь сидели-то они уже при Берии. В результате эти евреи будут «повешены» на Берию, он будет снят со всех своих должностей и отправлен на пенсию или на какую-нибудь низовую работу. А Игнатьев, партийный начальник Берии, будет тем недремлющим партийным оком, которое «пресекло издевательства Берии над невинными гражданами». По-другому нельзя понять, почему ЦК прекратило кампанию против космополитизма в прессе, но не дало никаких команд по освобождению евреев и повысило в должности арестовавшего их Игнатьева.

Тут у хрущевцев не получилось. Берия не стал освобождать врачей, он просто приказал следователям (ведь это были люди Абакумова и Игнатьева) закончить дела на врачей за две недели, т. е. через две недели эти следователи должны были представить прокурорам обвинительные заключения с теми уликами, по которым их Игнатьев арестовал, а таковых не было. В результате прокуратура освобождает врачей, а Берия громит этим делом Игнатьева и того снимают с поста секретаря ЦК и оставляют без работы. А Берия получает существенный выигрыш в обществе – теперь евреи смотрят на него как на справедливого человека, а еврейские Животные – как на «своего».

Надо понять, что Берии достался аппарат МВД-МГБ, в котором 7 лет хозяйничали Абакумов, Игнатьев, Круглов и Серов, т. е. аппарат был достаточно оскотинившимся. И Берия принимает меры к освобождению из тюрьмы ряда арестованных вместе с Абакумовым сотрудников МГБ и МВД, которым он верит. Эти сотрудники тоже частью были евреями.

В связи с этим у русских юдофобов сложился миф, что Берия сам еврей и поэтому освобождал евреев. Может это и так, национальность Берии меня не волнует, но хочу заметить, что Берия освободил далеко не всех евреев по «делу Абакумова» и не всех по «делу врачей».

В это время он дает команду пересмотреть дела Шахурина и маршалов Новикова и Яковлева. Их освобождают из лагерей. У части генералитета такая мера могла вызвать симпатии к Берии и, следовательно, помощь или, хотя бы, несопротивление ему в будущем.

Он ищет союзников везде. Массу предложений, причем абсолютно правильных, Берия успел внести в Совмине – от изъятия у ГУЛАГа промышленных производств и амнистии до политических мер по объединению Германии. Это не могло не вызвать к нему уважения и у министров.

И он продолжает открыто проводить мысль, что партия должна отойти от власти и оставить всю полноту власти только Советам. При этом, как вы понимаете, он фактически настаивает на исполнении решений XIX съезда КПСС. Он понимает, что сломить партноменклатуру будет нелегко, и собирает, говоря современным сленгом, компромат на нее.

Став министром МГБ-МВД, он дает команду усилить слежку за секретарями обкомов и партийными работниками. В этом ничего особенного нет и ЦК тут ничего возразить, так как эта слежка за аппаратом («защита» его) велась по распоряжению самого ЦК. Но вот что показал начальник 1-го спецотдела МВД (фактически личной канцелярии министра):

«Берия дал мне задание связаться со всеми начальниками управлений МВД СССР и передать им его приказание сдать на хранение в I спецотдел все оперативно-агентурные материалы, собранные на руководящих работников партийных и советских органов, в том числе на руководителей партии и правительства.

Такие материалы были нам сданы, в том числе 248 опечатанных пачек с материалами техники подслушивания и наблюдения I спецотдела.

Описи поступивших материалов я передал 25 мая Кабулову с моим рапортом на имя Берия».

А вот это уже был сигнал тревоги для многих. То, что Берия стал сосредотачивать все наблюдения МГБ за партноменклатурой у себя в министерстве, означало, что он начал их систематизировать или, другими словами, он начал подготовку своего доклада или выступления. И кто