– Кстати, из Триполи новостей нет? – спросил Рифат.

Дж. П. положил руку ему на запястье. Он делал так со всеми, если хотел создать атмосферу конфиденциальности.

– Как ты думаешь, сколько мне лет? – спросил Дж. П. – Я серьезно.

Рифата взволновало прикосновение руки Дж. П. Он вдруг почувствовал себя шлюхой и ляпнул первое, что пришло в голову:

– Тридцать три. Возраст Христа.

– Правда?

– Правда.

– Мне сорок один.

– Тебе ни за что не дашь…

Дж. П. смотрел на француза с улыбкой, но руку не убирал.

– Так что там насчет Триполи? – снова спросил Рифат.

– Ты же видишь, я о тебе забочусь…

Дж. П. достал из кармана листок бумаги и нацарапал на нем данные человека, связанного с Левентом. Некоего Бухадибы.

– Финансист. Мы ничего о нем не знаем. Живет в Париже. По происхождению алжирец. Ничего особенного, но какую-то роль он играет. Остается выяснить какую. Пока сплошной туман.

Рифат нахмурил брови и углубился в чтение записки.

– Тебе это интересно?

Рифат сам положил руку на бедро Дж. П. И услышал собственный голос:

– Может, заедем к тебе, пропустим еще по стаканчику?

Отель «Мандарин», Восьмой округ Парижа, Франция

На мобильный Брюно пришла эсэмэска: «Король-лев очень устал».

Сигнал тревоги.

Он всегда твердил ему: «При малейшей опасности немедленно мчись в „Мандарин“». Часы показывали восемь утра. Гарри явился, выполнив все требования конспирации. Задний двор, служебный вход, лифт, лестница, коридор, еще один лифт, затем еще один длинный коридор с тем самым черным ковром и световыми индикаторами, ведущий в бар. В баре было тихо. Гарри упал в кресло, перевел дух и мысленно подвел итог последних событий.

Брюно пришел через несколько минут.

– Извини, отвозил к жене дочек. Что случилось?

– Старик Бухадиба, я тебе про него говорил…

– Помню. Так что с ним?

– Он прибежал ко мне в берлогу в пять утра. Из-за сына. Вроде бы тот связался с исламистами.

– С чего он взял?

– Он оставил у него кое-какие бумаги. Сказал, банковские документы. Старик маялся бессонницей и открыл одну коробку. Там была сплошь пропагандистская литература. Два других его сына сказали, что давно об этом знали, но боялись его расстроить.

Брюно решил, что для Гарри будет безопасней на день остаться в «Мандарине», и договорился с директором. Четверть часа спустя Гарри уже входил в номер на последнем этаже пятизвездочной крепости. Из окна открывался вид на Эйфелеву башню, Сену и залитый дождем город. На двойном стекле застыли капли. Созерцание этого созвездия полупрозрачных теней внушало ему чувство покоя. Снаружи дул ветер и хлестал дождь, погода была отвратительная, а он находился в сухом тепле, вдали от Большого Пирога. Слезы мира не достигали его, пока он взирал на город с этого насеста.

Он и представить себе не мог, что бывает такая глухая тишина.

– Делай что хочешь, – сказал ему Брюно. – Смотри телевизор. Прими ванну. Поспи. Только не высовывай отсюда носа. Я закажу тебе завтрак в номер.

Простившись с Брюно, он обошел свои временные владения. Когда он переходил из комнаты в комнату, у него над головой автоматически загорались хрустальные светильники. Гардеробная, ванная комната, а в ней – ванна с гидромассажем и джакузи. Он открыл все краны и разделся. Душевая кабина напоминала космический корабль. Гарри включил массажный душ с программным управлением, вылив себе на голову пузырек геля с ароматом яблок и зеленого чая. Обжигающе горячие пульсирующие струи ласкали его тело. Он даже ахнул: «Вау!» – поднял рассекатель душа повыше, чтобы вода лилась на курчавые волосы, и закрыл глаза. Он смывал с себя усталость и накопившиеся страхи, и засохшая грязная корка Большого Пирога отваливалась от него пенными кусками. Он выбрался из кабины и надел белый халат, оценив мягкость ткани и удобство фасона. Гарри затянул на талии пояс, встряхнул головой и посмотрел на себя в зеркало. Когда он в последний раз видел себя в полный рост? Он вгляделся в свое лицо, с трудом узнавая себя, а потом улегся на огромную двуспальную кровать и погрузился в тяжелый сон.

* * *

«Вилла», Седьмой округ Парижа, Франция

Брюно уже ждали Ламбертен и несколько его ближайших сотрудников. Все пребывали в крайнем напряжении. Босс снова ночевал на «вилле». Эти унылые стены впитали сорок лет его опыта, и здесь его ум и интуиция расцветали. Ламбертен дал слово Брюно. Тот заговорил хриплым голосом, едва ли не через силу. Накануне вечером он в очередной раз отказался вернуться к Мари-Элен. А сегодня утром был вынужден срочно отвезти к ней дочерей. Что она ему устроила! Не желала открывать дверь. Девочки плакали, он ругался. Пригрозил, что бросит их на лестничной площадке. Они стояли, прижавшись друг к другу, испуганные и беспомощные. «Пусть хнычут сколько влезет. Все, с меня хватит. Это больше не моя проблема. Их мать не только разрушила мою жизнь – она до безобразия распустила девчонок. У меня нет сил ими заниматься. Я в этом не виноват. Чтобы воспитывать детей, надо верить в любовь. Я загнан в ловушку и не вижу выхода». Босс смотрел на него доброжелательно. Он был единственным, кому Брюно однажды вечером, когда Ламбертен выразил восхищение его любовными победами, признался, пусть и в обтекаемой форме, что в его личной жизни царит полный хаос. Он не сообщил ему ничего конкретного, но старику хватило и намека, чтобы проникнуться к нему искренним сочувствием. Брюно постарался сосредоточиться и по возможности бесстрастно изложить все, что он узнал от своего информатора о семействе Бухадиба.

– Ты ведь ходил к Сами Бухадибе на работу?

– Да, он работает в районе Дефанс. Финансовым директором. Что я должен сделать? Может, еще раз навестить его сегодня и допросить?

– Возьми с собой пару человек. На всякий случай. Когда будешь на месте, я позвоню его боссу.

– Монмуссо?

– Он приятель министра. Но твоя информация заслуживает доверия. Сегодня утром американцы передали нам досье на Сами Бухадибу. У них нет на него ничего конкретного, но они считают его потенциально опасным и рекомендуют установить за ним постоянное наблюдение.

* * *

Башня Cimenlta, Дефанс, департамент Верхняя Сена, Франция

Выйдя из лифта, он увидел секретаршу Сами Бухадиба. Она шла через огромный холл Cimenlta в узкой юбке, на высоких каблуках и широко улыбалась.

– У вас назначена встреча с месье Бухадибой?

– Нет, не назначена. Но мне абсолютно необходимо срочно с ним поговорить.

– Мне очень жаль, но месье Бухадиба взял отпуск на три недели.