Лайки мелькали впереди, и я следовал за ними с винтовкой в левой руке, поглядывая по сторонам. Сейчас до стоянки лодки дойду, и мы нормально пообедаем, а вечером домой отправимся. Как и обещал, задержался я на два дня. Зато схроны нормальные сделал, о которых никто не знал. Четыре разных. Всё успел, даже камень с души упал. Сейчас же после лёгкой охоты, в правой руке у меня была тушка зайца, шагал к своему лагерю, как вдруг замер, остановившись. Сделав два шага назад и присев, стал рассматривать след. Буквально только что, меньше пяти минут прошло, тут проходило четверо. Следы немецких подошв. Я их знал, опытному следопыту такое не спутать.

— Опять что ли диверсанты? — пробормотал я. — Тьфу ты, так и не поешь. Надеюсь, у них припасы имеются.

Отшвырнув тушку, я разогнулся, вставая на ноги, и подозвал собак, те заметив, что я отстал, вернулись. Проводив удивлёнными взглядами улетающую в кусты тушку зайца, большей частью там был их обед, и подбежали на зов.

— След, — скомандовал я.

Успевшая первой подойти Белка стала чихать, когда принюхалась к следу, так что я отогнал остальных.

— Вот так-так, они ещё и какой-то дрянью подошвы обмазали. Дальновидно.

Двигаясь быстрым шагом рядом со следами, лайки бежали рядом, я пытался понять, куда те идут. То, что к Москве явно, лес этот полосой вдоль реки далеко идёт, мимо государственных дач почти к окраинам подходит. Так что можно не заметно добраться до него, а там улицы и дальше. Если конечно их интерес именно где-то в Москве. Не думаю, что они в своей немецкой форме туда пойдут, предположу, курьера из города ждать будут в укрытии, от своей агентуры или ещё что. Диверсии тоже не исключаю. Правда, думаю, что всё же для серьёзных акций группа из четырёх человек маловата. Однако вполне возможно они и не одни, а эта группа была послана командиром к Москве на разведку, а их база где-то в стороне. Тут сколько угодно можно гадать.

По следам я видел что настигаю. Те фору передо мной практически не имели. Вдруг следы свернули вправо, подальше от реки, к опушке. Меня заметили? Не думаю. Планы поменялись или всё идет, как и нужно? Мысли так и метались, я же ускорил ход, усилив бдительность, просеивая взглядом кустарник, высокую траву и деревья, нет ли засады. Лайки, сообразив, что мы идём по следу, молча бежали рядом. И всё же я успел, заметив впереди движение, замерев на миг, присмотрелся. Там бежал замыкающий диверсант, и я готов был поклясться, что он был в самой обычной советской форме. Красноармейская гимнастёрка, пилотка и сидор за спиной. Оружие возможно тоже есть, но я не рассмотрел, тот скрылся среди деревьев. Так что я ускорил бег до предела. Выбежав к опушке, упал за дерево и там по-пластунски дополз до ближайшего дерева. Диверсанты по лесу, судя по следам, тоже бежали, торопились куда-то.

Дорога вилась метрах в тридцати от опушки, на ней я никого не увидел кроме четырёх наших бойцов. Командира, не вижу в каком он звании, однако молод, думаю лейтенант, и трёх красноармейцев. Два бойца имели «ППД», на поясах кроме фляг и ножей с ножами, не пустые чехлы с запасными барабанными дисками к автоматам, а третий с «СВТ», но не в снайперском исполнении, обычная пехотная винтовка. На поясе были подсумки с обоймами для винтовки и гранатный подсумок. Фляга и нож тоже имелись. У всех четырёх были сидоры, причём очень хорошо загруженные, те аж округлились от вещей, что находились внутри. Причём у лейтенанта явно было что-то тяжёлое. Тот то и дело поправлял лямки сидора, видимо в плечи те врезались и утирал пот на лбу и шее платком. Упарился. На поясе у лейтенанта была кобура, и всё. Планшет и чехол с биноклем не считаю, это само собой.

— Они или не они? — задумчиво пробормотал я, наблюдая, как группа бойцов с командиром уходят. — Этих тоже четверо, но сапоги я и отсюда вижу что наши, не спутаешь. Голенища потно облегают икры бойцов, у немцев они шире, да и ниже. Как из леса они выходили не видел, может так и шли по дороге и я обознался? Тогда куда они делись? Следы вот, передо мной, трава тропинкой примята до дороги значит, немцы вышли из леса, а не спрятались тут на опушке. Не успели бы они выйти на дорогу и вернуться назад, устраивая мне засаду. Чтобы я, двигаясь по следу, им в руки влетел. Чёрт, смотреть надо, так долго гадать можно.

Лайки лежали рядом, Волк подполз ближе и ткнулся мне в руку холодным влажным носом. Я лишь погладил его. Дальше, там куда уходили бойцы, была низина и те постепенно скрывались от меня, сначала по пояс потом по плечи вот головы скрылись. Кстати, замыкающий боец с одним из «ППД» наперевес, изредка оборачивался, сканировал окрестности взглядом. Сильно это из образа не выбивалось, фронтовики в тылу так же себя ведут, привыкают контролировать всё вокруг себя, так что не показатель. И так, что я смог понять из этой группы? Командир молод, резкий, шустрый, бойцы чуть постарше, от двадцати трёх до двадцати шести лет. Что странно все одного роста и примерно одной комплекции, тренированные. На наши армейские стрелковые колонны посмотришь, так там такое разнообразие, он двухметровых дылд до метра с кепкой, приклад по земле волочиться, я таких не раз видел. А эти одинаковые, как под копирку. Нет, в военной разведке бывает такое, что люди схожи, там тоже парни резкие, кстати, по ножам ясно, что это как раз возможно разведчики, а если немцы, то маскируются под них. В общем, не понятно.

Когда бойцы всё также спокойно, но быстрым шагом скрылись, двигаясь по дороге в низину, я вскочил и бросился к тому месту дороги, где их и засёк. Нужно действовать быстро скоро они начнут подниматься на противоположный склон низины и там смогут рассмотреть меня на дороге.

— Любопытно, — несколько растерянно пробормотал я, размаривая чёткие следы подошв немецких сапогов. — Я же видел, наши сапоги… А-а-а, я всё понял.

Понять было несложно, немцы, готовя для заброски группу, просто сами стачали сапоги по размерам. Верх как у наших сапог, а низ немецкий. Думаю и форма сшита немцами. Честно говоря не понимаю для чего это, с учётом того сколько складов с вещевым имуществом было захвачено, станет ясно что шить самим просто глупо. Отправил индента на захваченные склады и те доставят всё что нужно. А нужна ношенная форма и обувь, так отправить людей в лагеря для военнопленных и подберут что угодно. Постирать, погладить, и пользуйся на здоровье. Всё же немцы своей педантичностью вообще до маразма дошли. Хм, или это они довоенные запасы донашивают, подготовленные для диверсий на начальном этапе войны? Всё страньше и страньше.

То, что та четвёрка немцы, я уже понял. Если бы были наши, ну могла у них быть одна пара, снятая с какого-нибудь диверсанта, но не сразу у четверых подобная обувь с такой характерной подошвой. Нет, это точно немцы. Сто процентов. Так что я особо не думал и, вернувшись в лес, так и побежал дальше в сопровождении лаек. На дороге мелькать не хотелось, те сторожась шли, могут и засечь, а мне этого не нужно. Минут двадцать так торопливо шёл. Вдруг впереди показался просвет. Точно дорога, слева на реке паромная переправа должна быть, два дня назад её проплывал. Добежав до просвета, я присмотрелся. Немцы успели свернуть именно к переправе и шли по обочине в тени деревьев, что стеной стояли с обеих сторон дороги, а я так и следовал за ними. Подходящих моментов не было, мотоциклист немцам навстречу проехал, военный, капитан вроде. Те напряглись, но не напали, хотя я их и на мушке держал, прикрывал мотоциклиста. За ним проехала «полуторка», тоже армейская, но с пустым открытым кузовом и с одним только водителем. Кажется, он за мотоциклистом спешил. Так я за ними и шёл. Через километр те, загребая сапогами песок, вышли к переправе. Там ещё одна «полуторка» была, застряла, и пять девушек, судя по платкам и одежде крестьянки, ну или доярки, пытались её вытолкнуть из песчаной ямы. Причём лейтенант, а звание я рассмотрел, тот был младшим лейтенантом с обычными пехотными петлицами. Остальные имели пустые петлицы.