итоге ему ничего не оставалось, как снова надеть ту одежду подростка-переростка. «Ничего не поделаешь», — сказал Джо и, на ходу надевая кепку — уже не для того, чтобы спрятать муку в волосах, но чтобы не подхватить простуду на холодном воздухе — вышел во двор. Его верный Буффало был занят поеданием требухи. Джо не смог отказать себе в удовольствии понаблюдать пару минут за своим псом и послушать, как тот хищно урчит, отдавая дань уважения своей первой трапезе за шесть дней...

— Да, приятель, прости, что я так долго тебя не кормил, — еле слышно сказал Джо.

Затем он вспомнил о Делии. Интересно, действительно-ли она побежала просить разрешения у своего сурового папочки, или же она, заметив, что её сосед был занят, всё-таки решила оставить его в покое? Джордану очень сильно хотелось, чтобы всё сложилось именно так, но чувство долга, вызванное данным ей обещанием, заставило его выйти через калитку. Прикрыв её за собой, он огляделся. Девочки пока нигде не было видно. Мистер Тёрлоу решил подождать пару минут и, не зная, чем бы себя занять, стал разглядывать фруктовое дерево, которое росло на участке его соседей.

Это был абрикос, который старый Харрис Шервинд посадил много лет назад в память о своем покойном дедушке. В августе на ветках дерева уже не было ни единого фрукта, но у Джо до сих пор были свежи воспоминания о том, как Харрис, который раньше жил здесь, с присущей ему широтой души собирал падающие с дерева плоды и ходил по своим близким соседям, угощая их свежими абрикосами. Как ни странно, но в июле прошлого года — именно к этому месяцу плоды уже созревали — старина Харрис, который к тому моменту, видимо, уже готовился переехать отсюда, нарушил эту свою традицию и в итоге ни один из налившихся на ветках абрикосов не попал в рот ни одному из его соседей, включая и самого Джо. Либо старина Харрис просто забыл о дереве, либо, что было более вероятно, просто собрал все эти плоды и отнёс их на рынок — нехарактерное для него, но нормальное поведение человека, который живет в пригороде на собственном участке.

Осознание того, что семья Йонс переехала сюда ровно в том же месяце, когда все абрикосы уже давно исчезли, вызвало у Джо очередной приступ неудержимого веселья. Он, пытаясь удержаться от смеха во все горло, прикусил внутреннюю сторону щёк. Внезапная боль заставила против его воли выкатиться слёзам из обоих его глаз. Мистер Тёрлоу собирался вытереть их тыльной стороной ладони, но прежде чем он успел поднять руку, он уловил боковым зрением движение со стороны соседских ворот. Забыв о своем лице, Джо обернулся. Глаза его не обманули — Делия действительно бежала по направлению к нему, оживленно жестикулируя. Она остановилась в пяти шагах от него и, не зная, куда деть руки, оперлась ими о забор, находившийся по её левую руку.

— Дядя Джо, папа разрешил мне зайти к тебе во двор!

— Для чего?

Энергия, типичная для детей её возраста, внезапно насторожила Джо, и поэтому он решил прикинуться дурачком.

— Ну как же так, дядя Джо, ты ведь обещал мне показать свою собачку! — снова скорчив печальную гримасу, с некоторым надрывом ответила девочка.

— Ты знаешь, — Джо поднял верхнюю руку и начал чесать затылок, — мне почему-то кажется, что ты...

— Я лгу? Ах ты хам! — вдруг воскликнула Делия с неожиданной агрессией.

— Подожди-подожди, я просто хочу услышать это лично от твоего отца! — Джо понял, что натворил и начал было оправдываться.

— Ха, испугался? Плакса-ябеда!

Решительно заявив об этом, Делия перевела дыхание, слегка откинула голову назад и, совершенно неожиданно для Джо, со всех сил плюнула ему прямо в лицо. Последний ошеломленно застыл на месте и посмотрел вслед девочке, которая бежала к своей калитке. Переступив через порог, она повернула голову в его сторону и послала ему улыбку, полную игривого озорства. Мистер Тёрлоу же в это время стоял, не двигаясь с места. Он слышал от кого-то, что если утереться, то это автоматически понижает статус в глазах того, кто в него плюнул, поэтому Джо терпеливо ждал, пока его юная соседка скроется за забором.

Джо захлестнул целый океан чувств. Он испытывал одновременно смесь из негодования, стыда и страха. Первое — от того, что на него плюнули, второе — от того, что своими словами он явно сделал что-то не так, а третье — от понимания того, что обиженный ребёнок мог пожаловаться своему грозному папе. Медленно переставляя ноги, мистер Тёрлоу вошёл в свой дом. Войдя в ванную, он, прежде чем подставить щеку под струю воды, зачем-то взял кусочек детской слюны на кончик своего указательного пальца и, не осознавая своих действий, поднёс к носу. От этих белых пузырьков исходил слабый аромат мятных конфет. «По-видимому, мистер Йонс либерально относится к тому, чтобы баловать свою дорогую дочку сладостями», — подумал Джо, умывая лицо. Ну или же своенравная девочка (после того, что он только что пережил, Джо в этом не сомневался) сама, когда хотела этого, вопреки своим родителям обретала желанный запретный плод. Мистер Тёрлоу решил так, потому что отец Делии выглядел властным мужчиной, который явно держал свою семью под контролем, и очевидно, что его дочери было несладко (во всех смыслах).

Вытирая мокрое после воды лицо, Джо вспомнил её крик: «Плакса-ябеда!». Действительно ли две крошечные слезинки на его лице так бросались в глаза со стороны? Или Делия разозлилась из-за того, что взрослый мужчина вдруг ни с того ни с сего начал заискивать перед ней и оправдываться, как её юные сверстники? В его мысли закралось подозрение, что среди одноклассников она явно имела статус отъявленной хулиганки, которая только перед своим дорогим папочкой ведёт себя подобно послушной девочке. Не будучи до конца уверенным в этой теории, мистер Тёрлоу бросил полотенце на стиральную машину, стоявшую рядом с раковиной, и не торопясь поплёлся на кухню. Он точно знал, что есть не хочет — во-первых, потому, что в тот день хорошо пообедал вместе со своим другом, а во-вторых, этот плевок Делии сумел полностью отбить у Джо аппетит, который постепенно начал усиливаться к вечеру. Поэтому, уже автоматически открыв холодильник, он ничего оттуда не взял — к счастью, брать все равно было нечего, ибо в холодильнике не было