— Ты не сможешь осуществить свою мечту без санкции Совета, Сон. Вы всегда будете гонимыми странниками. Если и найдете подходящую планету, повторится история с Землей, и вы опять потеряете тысячелетия — вместо того, чтобы сейчас рискнуть и обрести новый, законный дом.

— Просто уйдите обратно на Землю!

— Ага. А там нас уже ждут около нашего модуля. Пасут прямо на границе с твоим миром. Они проследят за нами, пока мы не приведем их к третьему. А потом убьют. Учти, если мы погибнем, Совет обвинит в этом вас. Так что вы дадите нам новый модуль, проведете через безопасный проход на Землю и укажете нам место, где на приколе стоит ваш корабль. Надеюсь, он в пределах этой солнечной системы. Соглашайся, Сон! Только в этом случае вы выиграете! — Тики говорил напористо и убедительно.

— Скажи, твой друг ведь не вполне обычный человек? — спросил Сон, кивнув в сторону Дизи.

— У меня замечательный друг. Он очень мне помог…

Сон приблизил к нему свое темное лицо с мудрыми страдающими глазами.

— Почему Брат защищал вас? Почему погибли мои друзья?

— Во время своего последнего посещения патруль вызволил из людского плена ребенка-нида и вернул его родным. Клан поклялся помнить это и помнил двенадцать тысяч лет, чтобы сегодня ты, Сон, принял верное решение. Чтобы в памяти своего народа ты остался самым мудрым и великим правителем — вождем, принявшим правильное решение.

Сон горестно скривился.

— Должна быть более веская причина. Я не верю тебе.

— Причины, побуждающие поступать так или иначе, порой бывают очень странными, Сон. Сегодня я видел нида, убитого человеком. И нидов, готовых убить меня и моего друга… — тихо сказал Тики. — И наши сердца были полны гнева. Но я видел и другое — фотографию, оставленную в архивах членами далекой экспедиции. Представь себе, Сон, лицо с той фотографии, улыбающееся лицо женщины, которая держит на коленях ребенка-нида и кормит его грудью. Так было, Сон. По-моему, это прекрасно.

Сон почувствовал смятение, охватившее его приближенных. Он и сам был потрясен не меньше. Он долго молчал, склонив голову. Молчали и его друзья решение вождь должен принять сам…

— Время уходит, Сон… — осторожно сказал Тики, — тем более, что на Земле оно течет в десять раз быстрее, чем здесь… — Сон поднял на человека глаза. — Клянусь тебе памятью моего отца, — нетерпеливо произнес Тики, если я останусь жив, я выполню свои обещания!

— Не клянись, — сказал Сон.

Вождь глядел на экран. Буря снова набирала силу. Смерчи без устали полировали каменную поверхность земли, бесчувственную к их прикосновениям. В желтой туче в последний раз мелькнул черный модуль и исчез, поглощенный стихией. Сон проводил его глазами. Пусть мечта… пусть несбыточная… Но так тяжело жить без надежды…

…Компьютер напряженно восстанавливался. Живительная энергия растекалась по каждой клеточке его огромного механического естества; включались в работу все новые и новые блоки и секции, заменялись вышедшие из строя. Все свершалось стремительно и бесшумно, невидимо для глаз.

Наконец вспыхнула последняя яркая звездочка на панели, сигнализирующая о том, что восстановление завершено. Сона уже ждало сообщение. Он прочитал его и ссутулился в кресле. Четверо нидов неподвижно стояли за его спиной.

Загорелся экран, на нем появилось надменное хмурое лицо.

— Почему не было связи? Где мальчишки? Ты надумал обменять их?

Сон обнажил крепкие желтые зубы, и тысячи морщинок заплясали вокруг его красноватых глаз.

— Я отпустил их, Лок. Отдал им свой корабль.

— Ты рехнулся? Ты… ты… чему радуешься, ублюдок волосатый?!

— Свободен! — небрежно сказал Сон человеку и отключил связь.

1.

Долгая осенняя ночь еще не отступила за край земли, и замок спал, погруженный в крепкий предутренний сон. Король проснулся внезапно, будто от толчка в сердце, и сразу сел на своем просторном жестком ложе. Через широкое окно в темную комнату заглядывали звезды, тающие в синем небе, как снег на ладони. Очарованный прохладным безмолвием уходящей ночи, король, не зажигая огня, быстро оделся и привычной дорогой, которую он нашел бы и с закрытыми глазами, спустился во внутренний двор замка.

Он любовался светлеющим небом, по которому вольный ветер гонял редкие тучи, и непонятная, пронзительная радость заставляла его беспрерывно улыбаться звездам и белому лику луны.

…Король прошелся по мощенному камнем двору, остановился в самом его центре и провел рукой по гладкому кедровому столбу, врытому в землю. Что-то показалось ему странным. Светлое дерево сияло в темноте влажным золотым блеском, и король удивленно хмыкнул: старый столб заменили новым, а он даже не заметил, когда это слуги успели так потрудиться. Тихое постукивание заставило короля поднять голову. На самом верху столба, среди серой предутренней мглы, качались осиротевшие, пустые клетки для охотничьих птиц.

Король не поверил своим глазам. Птицы были его гордостью, его счастьем, и, зная об этой страсти хозяина замка, гости везли ему в подарок самых лучших ловчих птиц, обученных охоте на уток, зайцев и лис. Их было у него не меньше четырех десятков, а теперь они исчезли, все: злобные белые кречеты, рыжие и пестрые соколы с пушистыми лапками, необычно маленькие ястребки, легко поднимающие в когтях удирающего зайца; исчез даже его любимый черный сокол, за которого король заплатил невероятные деньги, грозный, жестокий, ни разу не вернувшийся на кожаную рукавицу короля без добычи…

Все это кровожадное когтистое, пернатое воинство было выпущено на свободу чьей-то предательской рукой, и теперь только ветер хлопал открытыми дверцами пустых клеток. Король едва сдержался, чтобы не закричать от ярости и поднять на ноги весь замок. Он мрачно оглядел посветлевшее небо, словно надеялся отыскать среди гаснущих звезд темные, стремительно рассекающие воздух тени, и отправился побродить по саду.

Расстроенный потерей птиц, он не сразу обратил внимание на произошедшую с садом перемену. Но когда непривычно низкие ветви молодого дуба больно хлестнули его по лицу, он очнулся и удивленно воззрился на невысокие гибкие вязы и буки, на бодро тянущиеся к небу дубки, на тоненькие вербы, колышущиеся на ветру на месте прежних, старых… Вид этого молодого, пышно разрастающегося сада, словно в одночасье обновленного невидимым садовником, потряс его до глубины души.

Озираясь и задумчиво потирая пальцами виски, король неуверенно пошел по усыпанным желтыми листьями дорожкам.

… Прогнившие бревна старого колодца кто-то заменил новыми, а сам он до краев был полон воды, чистой и свежей. Король долго, без всяких мыслей, смотрел в зыбкое темное зеркало, где смутно отражалось начинающее розоветь небо, потом медленно, словно чего-то опасаясь, обернулся, чтобы взглянуть на замок.

Его темную громаду заря затянула нежнейшим пурпурным шелком, бледнеющим и тающим на глазах. Первые же лучи солнца сорвали этот призрачный покров, и у короля перехватило горло. Словно только что выстроенный или отмытый от многовековой пыли и плесени, неизбежной на холодных влажных камнях, замок торжественно сиял жемчужно-серыми боками своих непробиваемых стен, и его крепкие, стройные башни, еще не потерявшие ни одного каменного зубца, пронзали высокое небо.